Марта не знала наверняка, радует ли ее этот переезд. С одной стороны, Нью-Йорк навивал ей дурные воспоминания и окутывал мрачными мыслями. С другой же стороны, большое яблоко было ее родным домом и другого дома она не знает, пускай он и был довольно жесток к ней. Мама говорила, что в Гластонбери им будет лучше. Бабушка дала понять, что со своей возможностью, или как на любила говорить "даром", в этом городе Марта не будет одинока. В этом старая оказалась права, хоть и не успела помочь внучке освоиться в этой среде. Через несколько месяцев она скончается.
Что касается младшей сестры, Марта не могла с уверенностью сказать, что знает мысли Сары по поводу переезда. Вела она себя, кажется, как и обычно, а мыслями не делилась. В прочем, Марта и не особо старалась выудить у сестры откровения. Ее больше интересовал маленький городок, в который они переехали. Ей были интересны мальчики-старшеккласники и сосед из дома напротив, который помог им затащить в дом диван, с которым мать не захотела прощаться в Нью-Йорке. Глупо тащить за собой через океан старый и пыльный диван, но кто слушал рыжую. Впрочем, Марта просто не любила эту развалюху и радовалась когда он не проходил сквозь входную дверь и ему поцарапали лакированную ручку, а после того, как его поставили, эта же ручка и отвлилась. Однажды, когда отец пьяным пришел домой, он так пнул рыжую, что она ударилась скулой об эту же ручку. Маленькое наслаждения от разрушений при въезде она получила. На следующий день, когда почти все коробки в доме были разобраны, за исключением тех, которые стояли в комнате Марты, рыжая спускалась в гостиную, готовая к первому дню в новой, и как она любила говорить, задрипанной школе. На девушке была черная обтягивающая майка, которая могла бы сделать декольте соблазнительным, не будь у нее размер груди не больше единички, кожаная потертая куртка, которую она купила на распродаже в Нью-Йорке, короткая джинсовая юбка и грубые женские ботинки. Мать смерила дочь подозрительным взглядом, но ничего не сказала, скорее всего, не хотела делать замечания при своей матери, в то время как бабка не постеснялась приструнить внучку.
- Марта, это твой первый день в школе, ты должна проявить себя с хорошей стороны, а не как шлюха, - доедая свою овсянку, произнесла женщина. Рыжая посмотрела на нее недовольно, придумывая речь о своей не готовности идти переодеваться. Она не думала о том, что о ней подумают учителя. К черту их. Главное, найти человека, который сможет помочь купить марихуану или колеса, завести новые приятные знакомства. К бесу репутацию паиньки, она теперь никого не боится, потому что самое худшее что могло случиться в ее жизни - уже случилось. А самый главный герой ее кошмара сейчас находится за решеткой на другом континенте. Слушайте, пожуй, этот переезд не самое худшее событие в ее жизни. Возможно, даже самое лучшее.
- Ба, не бойся, все будет под контролем. Я понравлюсь им. Я всем нравлюсь, - Марта улыбнулась и села за стол, пытаясь казаться нормальной, на сколько это было возможно. Нравилась ли она всем? Ну если вы считаете любое внимание - это признаком того, что вы кому-то нравитесь - тогда определенно. В прошлой школе о Марте знали все, ее можно было назвать популярной девочкой, но из ряда тех, с кем чаще всего связаны проблемы. С первыми девочками школы отношения у Марты были натянутыми. Они хоть и не достаточно взрослые, но Марта успела сделать приятно ее парню в подсобке школы. Все таки, чем дети младше, тем они жестче. Донован испытала удовлетворение, когда смотрела в мокрые глаза той дуры-блондинки. Ей было определенно не приятно слышать о том, что испытал ее парень благодаря Марте, в то время как она обещала ему себя только на выпуском балу. Кажется, через месяц он хвастался, что его девушка дала ему возможность прорепетировать школьный бал.
  Марта с ностальгией вспоминала те события, когда в столовую спустилась Сара.