PENNY DREADFUL |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » PENNY DREADFUL » ДОРОГА ДОМОЙ » our secret friends
our secret friends
She opened up until she disappeared
And vanished hand in hand
With all the long lost children locked in Neverland ©
story about us. Быть может, наши "воображаемые" друзья? | names. |
Отредактировано Theodore Carpenter (2014-04-01 16:36:13)
Октябрь стремительно подбирался к финалу. Тени становились всё длиннее и темнело с каждым днём значительно раньше. Фей зябла, тепло покидало её бледные ладони, оставляя после себя ощущение абсолютной пустоты. Пытаясь сохранить остатки теплоты, девушка куталась в шерстяной шарф. Ей бы хотелось считать, что вязанный монстр был сделан заботливыми мамиными или бабушкиными руками, но женщины семейства Морган с рукоделием не дружили. От слова вообще. Только сама Салли время от времени развлекалась вышиванием платочков, подушек и прочих деталей интерьера.
Шалфей выдохнула, плотнее запахивая полы школьного пиджака. Можно было, конечно, не спешить, библиотека не закрывалась до вечера. Но ей было холодно. Слишком холодно для того, чтобы наслаждаться природой и погодой. К тому же, она жила в этом городе с самого рождения и знала окрестности как свои пять пальцев. И иногда ей уже просто не хотелось смотреть на все эти деревья и облака.
В библиотеке было тепло. Тихо шуршали страницы книг, приглашая, упрашивая, заманивая. Вей отправилась быстрым шагом к своему любимому столу, рядом с стеллажами современных фантастических романов. Ремень школьной сумки впивался в плечо, Вей знала, что взяла с собой слишком много книг. Учебников, книг для лёгкого чтения, нот, тетрадей и прочей школьной ерунды. Выкинуть бы половину, да жалко. Вдруг пригодится?
Хлопнув сумкой об стол, Фея устроилась на стуле, флегматично подперев щеку рукой. В наушниках бормотал старенький джазовый оркестр. День в школе был таким мучительно долгим. И девушка почувствовала, как тяжелеют и смыкаются веки.
Конечно, спать за библиотечным столом - неудобно и неприлично. Но прошлой ночью Шалфей не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок и отчаянно пытаясь поймать ускользающую мысль. Мысль ехидно кружилась где-то на задворках сознания и ловиться совершенно и абсолютно не желала. Из-за бессонной ночи девушка весь день в школе была вялой и ещё менее общительной, чем обычно.
Салли проснулась резко, словно кто-то выдернул руку из-под щеки. Сонно моргая, девушка уставилась на призрачного мальчишку. Призрачного мальчишку из библиотеки. Мальчишку, которому она с первого класса читала сказки и прочую волшебную ерунду.
- А ты стал сильнее. - Подумала Вей, поглядывая на свою руку. Раньше молодой призрак не мог воздействовать на материальные предметы. Мальчик растянул губы в улыбке и протянул руку в сторону дальних стеллажей. Салли знала, там стояли мифы и легенды разных народов. - Угу. Второй том индийского эпоса. - Девушка кивнула, выпутываясь из сумочного ремня и собирая растрепавшиеся волосы в подобие пучка. Читать мальчику вслух она уже не могла, поэтому теперь она только переворачивала для него страницы. Маленькому призраку просто нужно было немного внимания и любви. Всем ведь нужна любовь. Даже умершим.
За всю двадцатилетнюю жизнь у Теодора, единственного ребенка в семье, не обремененного привозимыми «на выходные» двоюродными и так далее братиками и сестричками, ни один человек не сумел вызвать желание как-то по-особенному окружить заботой, оказывая во всем посильную помощь. Ни один не сумел вытащить из глубин души ласковое, бесконечно опекающее терпение.
Но глядя поверх очередной книги на обтянутые тонким свитером острые лопатки склонившейся над нижними полками светловолосой девчушки, ни произнёсшей ни единого слова за всё то немалое время, что она провела в магазине в его смены, перебирая выставленные стройными рядами или даже просто сложенные грозившей вот-вот рухнуть стопкой книги, Карпентер испытывал нечто довольно близкое к вышеописанному чувству. Но названия ему, как водится, дать не мог. Оно сжимало сердце всякий раз, когда молчаливая посетительница поднимала на него свои большие серо-голубые глаза, сваливая рядом с кассой очередную увесистую стопку из разномастных переплетов, скрывавших в себе как жемчужины творчества великих классиков, так и гораздо более современные или даже совсем малоизвестные произведения различной тематики. Тео даже не пытался втянуть её в разговор, гася это непонятное чувство на корню, словно втаптывал обратно в грязь раз за разом упорно пытавшийся вытянуться к солнцу цветок – сдалась она ему? А он – ей? Зачем? На предложения помочь что-нибудь подобрать она только мотала головой и будто бы стремилась оказаться подальше, с непринужденным изяществом сохраняя четко выверенную дистанцию. Теодор легко пожимал плечами, говоря дежурное «Обращайтесь, если вам что-нибудь понадобится» и уходил к другим покупателям или возвращался обратно к кассе.
Она, конечно же, не обращалась никогда. Позже так же молча расплачивалась, кивала, когда Тео помогал ей сложить в пакет половину не поместившихся в школьную сумку увесистых изданий. Улыбалась – было бы сложно не улыбнуться ей в ответ, да Карпентер никогда и не строил из себя угрюмое создание, только от большой нужды выходящее на работу, в немалой степени состоявшую из общения с людьми и умения заинтересовать их творчеством очередного писателя. И – тихо уходила, провожаемая задумчивым взглядом, что бы через некоторое время вернуться вновь с почти физически ощущаемым, горящим во взгляде голодом по печатному слову. За недолгое время работы в этом книжном магазине Карпентер уже умудрился совершенно непринужденно завести несколько действительно интересных и кучу бесполезных, мимолетных знакомств, а об этой девушке не узнал ничего. Даже её имени.
Не такая, как все. То есть в наш век, где почти любой буквально вопит на каждом углу о своей эксклюзивности и непохожести на остальных, молчание – не такой уж плохой знак. Молчание не вызывающее, не с целью обратить на себя внимание, всего лишь свой собственный, обособленный и уютный мирок, в который посторонний входа не найдет. Вот точно так же и он, Теодор, поначалу совершенно не понял с какой стороны лучше зайти и стоит ли вообще это делать.
Гластонберийская библиотека гостеприимно встретила Карпентера теплом, особенно приятно отдающимся в озябших, пахнущих сигаретным дымом пальцах. Этот нерабочий день он мог бы провести в номере – погода прямо-таки располагала к тому что бы завалиться на кровать, укутав ноги пледом и поставив на колени ноутбук, думать не думая ни о каких вылазках, а не клацать зубами от холода на пронизывающем ветру в поисках местной кладези городских легенд и преданий, но получилось всё совсем наоборот.
На самом деле Тео всерьез ожидал чего-то такого, что полноценной библиотекой нельзя было назвать при всём желании, но Гластонбери в очередной раз его приятно удивил. Разглядывая расположенные по жанрам книги и почти бесшумной, мягкой походкой передвигаясь между стеллажами, парень далеко не сразу приметил ту самую девушку (девочку?) сидящую за одним из столов перед большой книгой, пока не оказался в пяти шагах от неё и не обернулся, вынимая наушники и отключая плеер, вознамерившийся выдать своему обладателю один за другим все самые меланхоличные треки Placebo.
Рядом с ней сидел совсем еще маленький мальчик, поднявший на него заинтересованный взгляд. Маленькое привидение выглядело до того живым, что Теодор в первые мгновения был совершенно обманут и приветственно помахал ему, негромко, как и подобает для такого места как библиотека, произнеся «Привет» и так же с улыбкой кивнув молчаливой любительнице провести всё своё свободное время в обнимку не только с книгой но и, быть может, младшим братом. Затем развернулся к ближайшему стеллажу, снова пытаясь найти взглядом заинтересовавшее его до этого произведение.
На то, что бы понять, что именно тут не так у Карпентера ушло всего несколько секунд и обратно к сладкой парочке он повернулся уже с улыбкой в высшей степени озадаченной.
Отредактировано Theodore Carpenter (2014-04-02 02:08:28)
Его звали Альберт. Он был, когда-то очень давно. А теперь он ... почти что не был. Шалфей было его жаль. Но эта жалость не была противной и удушающей. Фей просто хотела ему помочь. С детства, с того, самого первого раза, когда она не смогла прочитать по губам, что ему нужно. Правда мальчик, кажется, и сам не знал, как ему можно помочь. И нужно ли, в общем-то, ему помогать. Альберт любил книги той же отчаянной страстью, какой их любила Салли. И он с нетерпением ждал, когда же девушка вернётся в библиотеку. За все эти годы, Фей привыкла к нему. Привыкла к его спокойному и невидимому для других присутствию. Девушка могла сказать, что этот мальчик - один из немногих её настоящих друзей. Ведь то, что им было интересно друг с другом, то что им было комфортно вместе, это очень важно, не правда ли?
Этим двоим даже не нужно было разговаривать, в вербальном смысле этого слова, для того, чтобы понимать друг друга. Да. С обычными людьми, из плоти и крови, Салли было куда сложнее найти общий язык. Знакомые и подопечные родителей смотрели на неё исподлобья, ведь она слышала, да ещё и играла на виолончели. Ребята в школе и люди вокруг, глядели с презрением или жалостью. Как будто умение извлекать изо рта слова, является единственно важным в жизни.
Шалфей снова подперла голову рукой. Нужно было бы отправиться после школы сразу домой, укутаться с головы до пят в стёганное одеяло и проспать, как минимум, до весны. Но девушка знала, что Альберт ждёт её в библиотеке, нетерпеливо вышагивая ... ну, не совсем вышагивая, но это не так важно, от её любимого стола до окна и обратно. Ждёт, с нетерпением, с жадным блеском в глазах. И девушка не могла, просто не имела права проигнорировать мальчика. В конце концов, ей действительно нравилось читать вместе с ним истории о магии и волшебстве. Ей вообще нравилось читать. Не столь важно о чём.
Девушка почувствовала на себе чей-то взгляд и повернула голову. Молодой человек, который работал в книжном магазине, вежливо и бесконечно приветливо махнул рукой. Его негромкое "привет" долетело до девушки, заставляя чуть-чуть удивиться. Но ей всегда хватало вежливости улыбнуться в ответ. Молодой человек всегда был удивительно вежливым. Здоровался, каждый раз, как Салли входила в магазин. Каждый раз предлагал свою помощь. Но ей помощь никогда не требовалась. В этой книжной лавочке она провела большую часть свободного времени. И знает эти полки, честное слово, много лучше консультанта, который в городке всего без году неделя. Но сам факт того, что молодой человек старательно проявляет вежливость и даже дружелюбие, приятно грел душу.
Альберт помахал руками перед лицом Вей, привлекая к себе внимание. И только тогда Салли поняла, что непростительно долго смотрела на парня, задумавшись о вежливости и прочих вопросах этикета. Послав призраку извиняющуюся улыбку, девушка снова опустила глаза на книгу. Мальчик сделал вид, что переворачивает страницу и Салли кивнула, послушно пролистывая на следующую главу. Она не всегда точно определяла скорость чтения Альберта. На некоторых страницах он останавливался, долго всматриваясь в ровные строчки букв, словно пытаясь отыскать сокральный ответ на вопросы бытия. Другие страницы, едва взглянув, просил перевернуть. Когда девочка читала ему вслух, он тоже иногда нетерпеливо ерзал на стуле, но не торопил. За это Фея всегда была ему благодарна.
Ясновидящая! Надо же. Раньше это мысль не приходила ему в голову – да и с чего бы? Теодор, конечно, парень наблюдательный, но все же не настолько, что бы невесть с чего начать размышлять, есть ли у чем то ему приглянувшейся, но абсолютно незнакомой девчонки дар медиума, еще и такой же, как у него самого. Да, за проведенное в Гластонбери время он уже не раз получил подтверждение тому, что его «паранормальное безумие» вовсе таковым не является, что помимо него существуют и другие такие же люди, в большинстве своём более опытные и совершенно спокойно воспринимающие эту свою инакость. Но то, что Теодор видел именно сейчас, поразило его больше всего.
Некоторое время они просто молча смотрели друг на друга. Один – чуть ли не в первые в жизни не в состоянии выдавить из себя подходящего случаю слова, другая – даже до конца не поняв что, собственно, вообще произошло. Маленький призрак ловко разрядил обстановку, отвлёк всё внимание девушки на себя, разрывая этот зрительный контакт, и тут же будто исчезло наваждение. Карпентер повернулся обратно, едва заметно нахмурившись, и вытянул с полки «Волчий тотем». Провёл рукой по изрядно потрепанной твёрдой обложке, задевая подушечками пальцев продолговатые и шероховатые вмятины, пролистнул, про себя отмечая подчёркнутые карандашом строчки и пометки на полях – когда то у него была почти такая же, только в мягком переплете, куда-то пропавшая в памятном 2007. Тео нередко читал её вслух, прекрасно зная, что прячущемуся где-то неподалёку Люку нравится слушать про бескрайние степи, противостояние волков и кочевых племен монголов, извечное и до странности гармоничное. И про то, как легко, непринужденно, и с поистине варварским невежеством люди разрушают всё, чего не могут постичь, но до чего могут дотянуться. Не всегда со зла, не всегда осознанно, но от этого привкус остаётся не менее горьким. Как и само воспоминание. Осознание. Тео вообще жалел о слишком малом количестве совершенных им в этой жизни вещей, не смотря на то, что послужной список был намного больше того, о чём заявляла редкой гостью посещавшая его совесть, но именно это было одной из них. Как символично было наткнуться на данное произведение именно сейчас - при взгляде на горящие с обложки волчьи глаза медиум словно мысленно перенесся на несколько лет назад, когда звонким голосом читал книжные строки и хитро поглядывал на широкий подоконник, где за занавеской нет-нет да и мелькала худая полупрозрачная фигура, прислонившаяся к стене и обхватившая руками острые колени. «Эй, неужели ты до сих пор не научился читать про себя?»,- мог сердито прикрикнуть проходящий мимо комнаты отец. И Теодор тут же сбавлял тон, проговаривая слова почти шёпотом, но никогда не позволяя себе умолкнуть совсем. Люк не любил находиться слишком близко, но для его маленького живого друга это ровным счётом ничего не значило – он был готов читать до тех пор, пока голос не становился совсем уж усталым и сиплым.
Сев за соседний стол, парень уткнулся в книгу – некоторое время тишину нарушал только шелест переворачиваемых страниц. В библиотеке было крайне малолюдно – желающих идти куда-то в такую мерзкую, промозглую погоду вместо того что бы сидеть в домашнем тепле, явно было не в достатке. Для него же, лёгкого на подъем и не обремененного на сегодня никакими другими делами, обнаруживать себя где угодно, но только не в уютном номере стало уже делом привычным.
Карпентер настолько погрузился в полузабытое повествование, облокотившись о стол и быстро-быстро пробегая глазами кое-где плохо пропечатанные строчки, что даже не заметил, как неожиданно соскользнул со своего места призрачный мальчишка, сначала «дернувший» за рукав девушку, призывая следовать за собой, а затем подошедший к самому Теодору, любопытно заглядывая в его книгу. Видя, что медиум совершенно ушёл в себя и просто так возвращаться собирается еще не скоро, ребенок повторил с ним тот же трюк – обрати, мол, на меня внимание.
Или на нас.
-Что, теперь моя очередь?- Тео по-доброму усмехнулся, подняв к нему лицо, и, казалось, ничуть происходящему не удивившись. Пересел за дальний из трёх придвинутых к его столу стульев и точно так же, как и призрак, выжидающе уставился на девушку – мол, не изволите ли составить нам компанию?
Маленький призрак захлопнул книгу, снова наглядно продемонстрировав, насколько Салли стала для него бесполезна. Девушка подняла глаза, пытаясь понять по лицу мальчика, что он пытался этим сказать. Он ведь редко поступал необдуманно. Альберт смотрел на юношу из книжного. Смотрел долго. Внимательно. Но парень не обращал на этот взгляд никакого внимания. Салли хотела сказать другу, что он, скорее всего, просто не способен увидеть. Даже если бы захотел. Она даже взяла в руки карандаш, чтобы написать об этом в блокноте, но не успела. Призрачная фигурка Альберта уже стремительно приближалась к соседнему столу. Фей тоже встала, готовая в любой момент ... она даже не знала, что она готова была сделать.
Весёлый голос и взгляд точно на Альберта. Он тоже видел. Шалфей опустилась обратно на стул. Нет, она не думала, что ей одной доступны пограничные миры. Она знала, что в городе хватает и призраков, и тех, кто с ними общается. Просто ... Альберт был её другом. Её призраком. Её библиотечным мальчиком! Он ведь сам как-то сообщил Вей, что старается держаться от других медиумов подальше. Ему не хотелось за грань. Ему нравилось в библиотеке. Ему нравилась Салли.
А теперь? Из-за того, что она не может читать вслух? Девушка почувствовала, как тредательски защипало в носу. Вот ещё разреветься не хватало. Для полного счастья.
Салли хотела крикнуть темноволосому юноше, чтобы он завел себе собственного библиотечного призрака, а этогл оставил в покое. Она ведь первая с Альбертом познакомилась! Но, во-первых, она не могла кричать. А во-вторых, ревность - это очень не хорошее чувство. Но уводить чужих друзей тоже очень-очень не хорошо! Даже хуже, чем уводить возлюбленных.
Шалфей никогда не подозревала в себе таких сильных собственнических инстинктов. Ей никогда не было жаль поделиться учебником, ручкой или тетрадкой. Даже если вещи к ней не возвращались или возвращались в ужасном состоянии, она никогда не расстраивалась. Значит, она была щедрой. Но разве ревность - не антоним щедрости? Разве можно относиться к вещам лучше, чем к людям?
Фея вздрогнула, снова чувствуя на себе чужой взгляд. И точно. Двое мальчишек, неуловимо похожих друг на друга, смотрели на неё с ожиданием и нетерпением. Она моргнула, но ждущее выражение на мальчишеских лицах никуда не делось. И хотя ей не хотелось перетаскивать тяжелую сумку и кипу библиотечных книг за соседний стол, она не имела никакого права ограничивать круг общения Альберта.
Выстроив из томов приличных размеров башенку, девушка выразительно приподняла брови, кивком указывая на книги. Не хотите помочь? Говорил её взгляд. Она в общем-то не очень рассчитывала на помощь. Альберт старательно делал вид, что не в силах воздействовать на материальные объекты, а мальчик из книжного едва ли был силён в невербальном общении. Но попробовать всё равно стоило. Таскать каждый день тяжести вредно для здоровья девушки. Но это так. Мелочи.
Глядя на две темноволосые макушки, Шалфей позволила себе чуть-чуть помечтать. А что, если этот медиум не хочет отбирать у неё друга? Вдруг, чего не бывает на свете, он захочет тоже стать частью библиотечного мира чудачки Морган. Они бы могли вместе читать, а потом делиться впечатлениями и ощущениями...
Салли помахала руками вокруг головы, разгоняя нелепые розовые облачка девичьих грёз. Глупости. Вечно ей в голову лезет всякая ерунда. Она при всём желании не сможет ничего обсуждать. По-крайней мере, вербально. А читать её пространные очерки даже учитель литературы порой отказывается. Ставит А, даже не дочитав. Отметки, это конечно, важно и греет душу, иногда ей всё же хотелось ... общения, наверное. Обычного или не очень, тут уж как повезёт. Именно поэтому она так цеплялась за Альберта. Он общался с ней. Пусть своеобразно. Пусть однобоко и эгоистично. Она тоже поступала эгоистично, не рассказывая никому об этих библиотечных посиделках.
Сначала было ошеломление. Теодор с удивлением и даже лёгкой опаской следил за сменявшимися на лице девушки эмоциями, беднягу будто по голове чем-то тяжелым припечатали, стянули что-то очень ценное и дали стремительного дёру, а ей только и осталось что осесть обратно на стул и смотреть вслед, глотая слёзы, которые казалось вот-вот на глаза то и навернутся. Медиум снова взглянул на мальчика, но тот, не смотря, наверное, на немалые проведенные в пограничном призрачном состоянии годы, в тонкой душевной организации впечатлительных школьниц разбираться не научился и вряд ли осознавал, от чего в её глазах сквозит такая горячая обида. Карпентеру это тоже было не совсем понятно, да и особо чувствительным к чужим перепадам настроения человеком он не был никогда, но как уже и было сказано – эта девушка на своё неведомое счастье\несчастье могла быть счастливым исключением из правил. Всё же полезно встречать людей, заставляющих тебя чувствовать не привычный набор из насмешливого раздражения и желания проверить на прочность, как бы ненавязчиво нащупывая больное место за тем, что бы в него ткнуть со своей фирменной усмешкой, из спортивного интереса, или просто всепоглощающее безразличие, под гнётом которого очень трудно сымитировать хотя бы слабенький интерес.
-Ну, что застыл? Пойдем,- по-прежнему тихий хрипловатый голос медиума вывел призрака из внимательного созерцания выстраивания книжной «башенки». По мнению Тео, раз уж приглашение вроде как состоялось, гораздо логичнее было не перетаскивать кучу толстенных томов за совершенно идентичный тому, за которым до этого сидела сладкая парочка стол, а просто самому взять да и пересесть. Дабы мысль с делом не расходилась Тео тут же закинул на плечо сумку, прижал одной рукой к груди раскрытую книгу, а второй подтащил стул для себя к столу, за которым смешно зачем-то махала руками над головой светловолосая, по прежнему не произнесшая вслух ни единого слова. Призрак тут же забежал вперед и сел так, что бы оказаться посередине, сложив перед собой руки с видом сидящего на первой парте отличника, попеременно поглядывая то на него, то на девушку – да у парня сегодня явно праздник, не один общительный медиум, а сразу двое. И как давно, интересно, длится идиллия, которую Карпентер нарушил не по своей воле, но все равно как то весьма бесцеремонно, если судить по реакции его еще даже не_знакомой?
-Меня Теодор зовут,- с самым непосредственным видом сообщил кудрявый, наконец устроившись за столом и сгрузив на него «Волчий тотем», открытый как раз на странице с торопливой, малоразборчивой карандашной заметкой о (само)разрушении. Улыбнулся,- Тео.
Призрак повторил это с тщательной расстановкой, по слогам, но совершенно беззвучно, конечно же. Медиум ободряюще ему кивнул и посмотрел на девушку – наконец-то для разнообразия он узнает хотя бы её имя.
Отредактировано Theodore Carpenter (2014-04-04 23:32:01)
Ладно, Салли готова была признать, что этот кудрявый медиум был абсолютно и совершенно не похож на всех других людей. По крайней мере, в этом городе. По крайней мере, знакомых Шалфей. Он разговаривал с призраком, нисколько не смущаясь. Улыбался ему и, вот странно, потратил массу времени, чтобы всем, в том числе совершенно не знакомой девчонке, было удобно. В его действиях была логика. Разумность. В самом деле, зачем перетаскивать ворох далеко не лёгких книг с одного стола на другой, если проще пересесть? Если бы девушка не переживала так сильно и так беспочвенно потерю призрачного друга, этот вариант бы обязательно пришёл ей на ум. В конце концов, она ведь была одной из лучших учениц в классе!
Но вот мальчишки расселись, и даже представились. Теодор. Альберт. Хотя девушка готова была поспорить, имя призрака кудрявый медиум не разобрал. Она сама смогла понять имя мальчика только на третьей неделе знакомства. Когда ей надоело гадать по губам, и она использовала библиотечный каталог с алфавитом, чтобы собрать имя по буквам. Но Тео с важным и умным видом кивнул, вызвав у Вей улыбку. Правда улыбка сразу же угасла. Молодой человек выжидательно уставился на неё. Пауза начинала затягиваться.
Резко выдохнув, девушка раскрыла блокнот, в котором обычно писала ответы в школе. Вытащив из сумки карандаш, она написала на чистой странице – «Шалфей. Салли.» - Затем она развернула листок так, чтобы написанное было видно Теодору. Она не смущалась своей невозможности говорить. Просто … обычно люди резко и не в лучшую сторону меняли своё мнение о ней, стоило им выяснить, что Салли Морган – немая. Это было, поначалу, очень обидно. Она ведь, как и все другие девочки, мечтала, что именно в старших классах начнётся её настоящая социальная жизнь.
«Его зовут Альберт.» - Возможно, было бы забавно понаблюдать, как парень будет угадывать имя маленького призрака. Но, если честно, ей сегодня ещё нужно было успеть дописать реферат. Она ведь не из праздного любопытства столько книг набрала!
Мальчик помахал руками перед лицом Тео, ткнув пальцем в книгу, которую тот читал до этого великого переселения. Потом открыл и закрыл рот. Девушка вздохнула, выводя на странице блокнота новую строчку – «Если не сложно, почитай ему вслух.» - Чуть помедлив, девушка приписала то, чего ни разу не слышала от призрака. – «Пожалуйста.»
Оставалось надеяться, что мальчишки будут спокойно читать интересную книжку, и она успеет дописать об истории становления якобинцев. Хотя бы положенные семь страниц. Неожиданно для самой себя, Шалфей поняла, что ничуть не против время от времени избавляться от необходимости нянчиться с эгоистичным и самовлюблённым маленьким мёртвым мальчишкой.
Вей стукнула себя карандашом по лбу. Ну вот опять. То она чуть не расплакалась, допустив мысль, что Альберт уйдёт от неё к другому медиуму, а сейчас даже хочет, чтобы призрак оставил её в покое. Она устала. И хочет спать. Верно. Это всё гормональные сбои. Им же рассказывали на биологии. От недосыпа гормоны бушуют, особенно у подростков. Да. Всё правильно. Это просто из-за того, что она не выспалась. Нужно побыстрее разобраться с делами и лечь спать. Фея кивнула, снова постучав кончиком карандаша по лбу. От этого на коже остались маленькие чёрные графитовые точечки.
Девушка снова посмотрела на него с таким многозначным выражением, что Теодор немедленно почувствовал себя затормозившим на чём-то очень важном идиотом. Молчание, которое она по-прежнему упорно хранила, только усугубляло ситуацию. Озарение, как водится, снизошло только в тот момент, когда его, как нашкодившего кота, буквально ткнули носом в неопровержимый факт – задушевных разговоров ждать бесполезно, если это, конечно, не целое эссе, написанное от руки её витиеватым почерком.
-Красивое имя,- не удержавшись, восхищенно присвистнул Тео чуть громче, чем нужно, нарушив атмосферную библиотечную тишину и сразу же скривился, добавив почти шёпотом,- Оуч. В общем - приятно познакомиться.
Никакого удивления или замешательства по поводу немоты Салли (как ни крути, а сокращение всё-таки удобнее пусть даже весьма привлекательного оригинала) он не высказал – ни к чему. Во-первых, мог бы и сам попробовать догадаться, во-вторых, это ничего особенно не поменяло. Как насчёт жалостливого взгляда или расспросов на тему «что же с тобой случилось, деточка»? О, это худшее из того что можно было бы предложить, жаль что не до всех яро сочувствующих горю доходила сия простая истина.
Девушка приписала одну за другой еще несколько строчек и Карпентер покладисто кивнул – почему бы и нет? Тем более что призрак уже чуть ли не подпрыгивал на стуле от нетерпения.
-С самого начала, или?..- мальчишка помотал головой, настойчиво проткнув полупрозрачным пальцем насквозь раскрытую книжку, мол, продолжай, а я послушаю. Истосковался по чтению вслух? Теодор склонился над страницами, подперев щеку рукой и отыскивая строку, на которой остановился. Определенно, было в этом что-то особенное – вот так сидеть в позднее время в библиотеке, пока за окнами бушует сильный ветер и, судя по всему, уже вовсю накрапывает дождь, в неожиданно уютной компании немой девочки-медиума и капризного призрачного мальчишки,-« …Священный чёрный волк, перед которым преклоняются некоторые шаманы из маньчжуров, дауров, орочонов, эвенков, он храбрый и непобедимый защитник святых и помощник шаманства, он не любит ненависть, удаляет зло, отгоняет зверство. Всякий раз, когда встречают опасную, хитрую, коварную нечисть, которая применяет грубую силу ночью, ему всегда поручают с помощью своего мужества и мудрости поглотить её в темноте…».
Эпиграф к двадцать второй главе плавно переходил в повествование о пойманном и посаженном на цепь степном волчонке, которого главный герой решил приручить во что бы то ни стало – заранее обреченное на провал мероприятие с душераздирающей и поучительной одновременно концовкой. Но до неё было еще далеко, за один раз не дочитаешь. Мальчишка смотрел на Тео с открытым ртом, жадно ловя каждое произнесенное слово. Уверенное, правильное произношение, завораживающая смена интонаций – наследство еще со школьной театральной поры, оживляющее полузабытые воспоминания, словно Карпентер снова находился в той маленькой гримерке, проговаривая фразы и в нетерпении покачивая ногой, время от времени нагло подпинывая в лодыжку сидящего напротив со своим текстом друга. Читать, правда, приходилось тихо, чуть ли не пришептывая.
Хоть и смотрел Альберт только на него, отвлекшаяся на свои дела Салли негодника категорически не порадовала.
-Альберт,- Теодор прервался, тяжело хлопнув ладонью по раскрытой книге, когда мальчишка во второй или третий раз как бы исподтишка спихнул на пол её письменные принадлежности, с невинным видом и при этом совершенно не отвлекаясь от главного,- Прекрати. Я же всё вижу. Салли занята.
В ответ на него посмотрели с очень удивленным и оскорблённым я-тут-ни-причём-как-ты-мог-подумать выражением лица. Тео тоже уставился на маленького призрака, не спеша продолжать чтение.
Игра в негодующие гляделки затягивалась, и ни один не хотел уступать.
Отредактировано Theodore Carpenter (2014-04-06 19:15:01)
Теодор снова приятно её удивил. Никакой жалости. Ничего такого, к чему она уже успела привыкнуть. Девушка улыбнулась, кивнув. «Мне тоже приятно» - вывела она, ничуть не покривив душой. Эта фраза не была обычной, вежливой и неестественной реакцией. Салли действительно была рада встретить его. В свои шестнадцать у неё было слишком мало вот таких вот приятных и, в сущности, ни к чему не обязывающих знакомств. Она не часто могла себе позволить излишнее внимание к собственной персоне. Слишком быстро она выучила, окружающие не любят не таких как все.
Мальчики занялись книгой, и Фея решила, что может закончить реферат. Быстро раскрыв исторические книги на нужных страницах, благо она сделала специальные пометки заранее, отчего книги походили на панковских ежей, она принялась за работу. Ей нравилась история. Поэтому она решила не ограничиваться кратким обзором причин, по которым это течение сформировалось и набрало популярность. Ручка скользила по бумаге, вычерчивая слова. Её всегда завораживало, как на белой поверхности, послушные её воле, проступают буквы, потом складываясь в слова. Слова, которые несли в себе куда больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. Слова, которые не сотрутся и не забудутся, в отличие от произнесенных вслух.
Ей никогда не мешали звуки. Она могла заниматься, решать задачки и уравнения, учить стихи наизусть и писать сочинения под музыку. Под бормотание телевизора. Под гомон и копошение подростков. Ей не нужно было делать вид, что она не слышит. Уходя с головой в работу, она действительно переставала замечать весь окружающий мир. Погружаясь в мир слов и букв, мир людей или призраков полностью терялся для неё где-то за пределами горизонта.
Тихий, но полный эмоций, голос Тео совсем недолго царапал по краю её сознания. Девушка лишь отметила, что он прекрасный чтец. И порадовалась, что её призрачному другу наверняка интересно его слушать. Ведь с мальчиком давненько никто не разговаривал. Он, наверняка истосковался по звуку человеческой речи.
Упавший в первый раз на пол пенал не вывел Вей из рабочего настроения. Она пошарила рукой, нащупывая набитый ручками, карандашами и фломастерами футляр. Её глаза продолжали пробегать строчки в книге, особенно интересную мысль немецкого историка девушка даже решила выделить в реферате цитированием.
Когда на пол улетели её рабочий карандаш и ручка, которую она буквально на мгновение выпустила из рук, Шалфей раздраженно заправила светлые прядки за уши и вытащила из пенала новую пару. Ей было крайне интересно следить за развитием идеологических тенденций, которые подробно и тщательно расписывал исследователь. И отвлекаться на такие мелочи, как укатившиеся канцтовары не хотелось абсолютно.
Потеряв ручку в третий раз, Салли оторвала взгляд от книг, фокусируя взгляд и внимание на происходящем вокруг неё. Короткое «занята» и недовольные гляделки, которые последовали за ним, поставили девушку в тупик. Ей пришлось пару раз моргнуть, пытаясь осознать, что вообще происходит. Альберт недовольно хмурился и не сводил упрямого взгляда с Теодора. Тео отвечал ему не менее упрямым взглядом.
«Что случилось?» - Девушка вывела вопрос на листке блокнота, но мальчишки не обратили на неё внимания. Господи, ну что вы как дети! Вей закатила глаза, покачав головой. Её эссе было написано ровно на половину, но она понимала, что ещё чуть-чуть и последует взрыв. Нужно было срочно разрядить обстановку.
Шалфей повторила трюк, который не раз выделывал перед её лицом призрак, чтобы привлечь внимание. Она пощелкала пальцами, правда не приближая руки к ушам мальчишек. Потом она дописала на листке «Тебе не нравится книга?» и повернула блокнот так, чтобы мальчики увидели написанное. Послав извиняющуюся улыбку Теодору, Салли с лёгким вздохом закрыла почти все раскрытые исторические книги. С Призрака сталось бы начать перелистывать страницы, именно в тот момент, когда она начала выписывать из них информацию.
Устал? Хотела спросить, но не решилась написать. Читать вслух с непривычки, наверное, не так-то и просто. Она уже и не помнит, каково это, говорить. Нет, она помнит, конечно. Просто не знает, как быстро уставала она. После пары страниц? После десятка? Сотни? Сколько она вообще прочитала страниц вслух? Для мальчика, который ни разу даже не сказал ей спасибо?
Отредактировано Salvia Morgan (2014-04-06 21:56:20)
Это было похоже на соревнование, главными условиями которого являлись «не моргать» и «делать как можно более грозный самоуверенный вид, дабы морально задавить своим превосходством противника по самое не хочу». У маленького призрака это выходило до того забавно, что собственное непреклонное выражение лица Тео держал уже с трудом, пытаясь не засмеяться и стоически не отвлекаясь на производимые Салли где то на границе его зрения подозрительные копошения и шебуршания. Подперев подбородок ладонями парень непреклонно нахмурился, сдвинув брови, тем самым копируя выражение лица своего «оппонента». Уголки губ еле заметно подрагивали в пока еще скрытой усмешке – такое недовольному Альберту явно было в новинку, и сейчас он совершенно ничем не отличался от самого обыкновенного шкодливого и избалованного мальчишки, у которого что-то пошло не по накатанной схеме. Долго, видать, тренировался на своей тихой подруге. С такими детьми хитрость нужна, больше ничем своего не добьешься.
С мёртвыми детьми, как оказалось, та же самая проблема. Даже хуже. Призраки вообще весьма быстро знакомятся с плюсами и минусами своего бесплотного существования, и преимуществ перед людьми из крови и плоти у этого шкодника было всяко больше (сюда же относилась и невозможность дать балбесу вразумляющий подзатыльник). Сгусток вседозволенности… и жуткого, всепоглощающего одиночества, подобный запертому в камере без дверей и с неприступными железными решетками на окнах узнику. Как бы там ни было, Альберт слишком сильно нуждался во внимании, ему было уже всё равно, какими путями его завоевывать и Тео это прекрасно понимал, но…
Щелчок, другой – устремленные друга на друга взгляды почти одновременно обратились к блокноту. Карпентер тихо, но очень выразительно хмыкнул и вновь взглянул на призрака, шепнув,- Скажешь – нет? Да ни за что не поверю.
Мальчишка высокомерно задрал нос, но крутить головой из стороны в сторону, всё же, не стал. Взгляд медиума, медленно убравшего ладонь с книги, напоследок проведя пальцами по желтоватым страницам, чтобы вновь почувствовать их шероховатость, заметно смягчился.
-Я уже и забыл, каково это – читать кому вслух. Оказывается и у меня есть предел… хотя нет, пока еще - нет,- на этот раз он обращался к Шалфей. Нет, постойте-ка, а когда это было в последний раз, не считая того, что происходило сейчас? Слишком давно, можно было бы даже сказать - в другой жизни, но круг умудрился замкнуться и вот, поглядите-ка: Карпентер в другое время, в другом городе, снова проговаривает те же строки что и в прошлый раз, и снова - призраку. На этот раз, догнав своего обладателя, прошлое в виде исключения не стало бить в спину, как оно обычно бывало, а просто шутливо ткнуло кулаком, мол, помнишь? Пожалуй, произнесенная фраза была не самой тактичной из тех, что можно было сказать немой, но в данный момент до странно умиротворенного медиума это совершенно не доходило.
Девушка видимо решила, что на сегодня с рефератами покончено в добровольно-принудительном порядке. Хотя, как мог судить кудрявый, работа была в самом разгаре. А Салли вряд ли из тех, кто бросает дело на полпути. Пишет от руки? Серьезно? От этого он отвык тоже. Тетради и ручки давно уже сменились идеально выверенным печатным шрифтом на ноутбуке. Быстро, легко, но запоминается плохо,- Мы можем продолжить, если тебе нужно закончить. Альберт?
В насмешливом голосе притаилось предостережение, суть которого хитрый мальчишка прекрасно уловил и тут же обиженно надул губы. Тео не удержался и показал ему язык.
Отредактировано Theodore Carpenter (2014-04-25 21:11:40)
Это было необычно. Да. Необычно - подходящее слово. Не так, как всегда. Хуже или лучше, ещё только предстояло разобраться. Перемены, они ведь на самом деле, не всегда к лучшему. Чтобы там не говорили статусы в соц.сетях. Перемены очень даже могут быть от плохого к ужасному. Но это если смотреть на вещи пессимистично. Салли же предпочитала смотреть на светлую сторону. Даже если она едва-едва освещена.
Реферат, конечно, лучше было бы закончить сегодня. Хотя сдать его нужно было бы только на следующей неделе, девушка предпочитала не откладывать дела в долгий ящик. Но, если честно, она так давно мечтала о таких вот посиделках за книгой. Слишком давно, чтобы просто так отказаться, ради домашнего задания. Она ведь ставила учебу во главу угла только из-за того, что не было иных приоритетов.
Мальчишки перестали сверлить друг в друге дырки гневными взглядами и обратили на неё внимание. Шалфей улыбнулась. Сама она никогда не решалась ставить зарвавшегося духа на место. Слишком боялась, что круг её друзей с уходом Альберта, превратится в пустое множество. Поэтому ей было интересно смотреть на воспитательный процесс. Это ведь был он, верно?
- "Я закончу дома" - Вывела она в блокноте. - "Если не устал, почитай, пожалуйста, ещё" - Девушка снова улыбнулась, чуть смущенно. Просить для себя было не привычно. - "Очень красивый голос" - Горящие щеки подсказали, что её лицо заливает краска. Она не пыталась очаровать юношу. И не хотела от него ничего, кроме дружбы. Но что поделать, она легко краснела. И очень легко смущалась. Особенно перед малознакомыми людьми. Молодыми людьми. Парнями. И это воспринималось, как флирт. Любовный сигнал. Ох, как часто ей доставались насмешки и даже издевательства от парней в школе, которые ошибочно принимали её социальную неловкость за проявление симпатии не_дружеской.
Ей очень не хотелось, чтобы Тео тоже понял её не правильно. Но обычно её попытки всё объяснить делали только хуже. Издевательств, по крайней мере становилось больше.
Альберт заметил её пурпурные щеки и насупился. Да, с ним Фей никогда не краснела. С мертвым мальчиком ей было комфортно. Кому сказать, не поверят.
Но маленький призрак не успел выразить своего недовольства. Чуть механический женский голос объявил по громкой связи, что бибоиотека закрывается через 30 минут. Салли недоверчиво вчкинула брови, глядя на старенькие наручные часы. Они просидели так долго! Пролистав белые листы, исписанные её округлым почерком, девушка прыснула в кулак. Звук был не самым мелодичным, но зато искренним. Реферат вышел раза в два больше положенного. И это она ещё не аолезла в дебри.
- "Ещё 20 минут. Потом расставим книги по местам." - Альберт хоть и не был в восторге от этого плана, неохотно кивнул. И Вей перевела взгляд на второго мальчика, ожидая его ответа.
-Без проблем,- прямо сейчас Теодор был готов читать еще, и еще, до тех пор, пока голосовые связки не устанут окончательно и откажутся воспроизводить разборчивые, приятные слуху звуки. Будто бы уже привычно, будто не в первый раз сидят здесь втроём, связанные невидимой, но на удивление прочной ниточкой волшебства здешней библиотечной атмосферы, ограждающей их от внешнего мира со всеми его проблемами, неурядицами, кучей различий и недомолвок, отделяющих людей друг от друга большой пропастью. Парень хотел было уже продолжить чтение, но в блокноте появилась еще одна торопливая запись и её автор тут же красочно зарумянилась, будто сказала гораздо больше, чем намеревалась. Ну, в случае Шалфей правильнее было бы сказать – лишнего написала. На фоне светлой кожи и волос смущение постепенно принимало явно помидорный оттенок, и потому невинный, в общем-то, комплимент, мог легко восприняться чуть ли не как первое признание в любви.
На своё счастье Теодор таки сумел уловить во всём этом правильную суть, а потому ситуация не стала превращаться в откровенно двусмысленную и неловкую для них обоих. И для Альберта в том числе – мальчишка то уже надулся, как мышь на крупу. Карпентер только усмехнулся, склоняясь над книгой и отыскивая взглядом последнюю строчку, на которой остановился.,- Спасибо. В школе я вечно участвовал во всяких театральных постановках. Приятно знать, что навык до сих пор не утерян.
Да уж. На сцене, конечно, больше приходилось выразительно декламировать, а не вот так уютно и неторопливо читать кому-то вслух, передавая повествование без лишнего пафоса, но при этом не скатываясь в механически-безэмоциональное произношение слов на одной ноте, когда будто зачитываешь вслух скучный официальный договор, стремясь побыстрее дочитать его до конца пока «заинтересованные стороны», да и ты сам, не уснули от непреодолимой скуки. Но добрую службу та практика сослужила, ведь Теодору вновь нужно было приковать к себе всё внимание, заставить слушать и слышать. И у него это всё еще очень даже замечательно получалось.
-Закрывается? Уже?- с лёгким разочарованием в голосе пробормотал Карпентер, потягиваясь, разминая затёкшие плечи и вновь заглядывая в блокнот,- Не будем терять времени.
Оставшиеся двадцать минут было посвящены чтению, после чего Тео помог Салли расставить книги по полкам, попрощался с Альбертом – маленький призрак как-то подозрительно куксился, явно огорченный тем, что «живая» половина его компании уходит, вновь оставляя его одного в гулкой библиотечной тишине, которую ничто не нарушит до завтрашнего утра.
Умеют ли призраки плакать?
Остановились на перекрестке.
-До встречи, Шалфей,- усмешка – добрая, тёплая, прощальный взмах рукой и разворот.
Расходимся в противоположные стороны.
Что бы завтра встретиться на том же месте и в то же время вновь.
Отредактировано Theodore Carpenter (2014-05-04 02:27:22)
Вы здесь » PENNY DREADFUL » ДОРОГА ДОМОЙ » our secret friends
