От администрации (Марсель): На самом деле, достаточно тяжело писать что-о важное тому, с кем знаком парой фраз, да одними наблюдениями за игровой жизнью. Но я попробую, иначе Коти не Коти. А раз я Коти, значит, надо действовать)
К счастью, я наблюдательный и давно читаю то, что пишет Авраам, можно даже сказать, что слегка слежу за тем, как он развивает персонажей и свои игры, а их у него достаточно. Каждый его персонаж продуман до мелочей, до настроений, буквально до каждого стоящего события в жизни, каждый его пост - это атмосферная картинка, которая поглощает читателя, дарит ему свое настроение и то особенно чувство, что переживают персонажи в игре. Нельзя оставаться равнодушным к творчеству Авраама. Как человек он для меня - загадка, разгадать которую я не спешу и даже не решаюсь. Он - закрытая книга с множеством страниц и интересностей, прочитать которую суждено не многим. Он притягивает к себе внимание и умело удерживает его, как автор, мастерством своего слова, характером каждой реплики, едва ли не каждой строчки.
Наверное, мне хотелось бы познакомиться с этим игроком ближе, быть может, отыграть с ним что-нибудь, потому что я уверен в том, что Авраам может написать, что угодно, стать кем угодно. Он талантлив, безграничен и определенно своенравен. Такие люди всегда притягивают и никогда не оставляют тебя равнодушным.
И, как заключение моей краткой речи, хочу пожелать Аврааму вдохновения, хороших соигроков и бесконечного поля идей, слов, оригинальных мыслей. Оставаться всегда верным себе, таким же притягивающим и особенным.

От Ирмы: Вот и Авраам дожил до публичного чествования, представляешь? Поздновато все спохвоиились, не находишь? Но лучше поздно, чем никогда, наверное.
И вот я как всегда не знаю что сказать. Я помню, как слушала восторги Джин. Помню как обрадовалась поводу добавиться, а потом все боялась написать что-то не то. Помню электричку спонтанную и резко осветившийся в сумерках указатель, из-за которого бросилась биться водителю в стекло "да! нам здесь! остановите!". Кажется тогда мы уже придумали кусочки истерии, поражавшей их обоих, да?
Но я здесь не для того, чтобы вспоминать. Сегодня мне надо петь оды во славу.
Ты правда прекрасный игрок, и ты это знаешь. Простыми словами, символами, фразами, ты можешь дотянуться до самого нутра, щекотать грудную клетку, а потом сжать чем-то невысказанным, что будет сидеть внутри, пока не удастся ответить. Ты вдыхаешь жизнь в обыденность, без пафоса и претензий, так просто и прямо в цель. Спасибо тебе за эти детали, в которых и прячется дьявол. За эмоции, живущие еще долго, заставляющие возвращаться к твоим постам. Спасибо за твою влюбчивость, искренность и способность все пропускать через самое сердце.
Да не покинет его запах ее духов.
А тебя тяга к этому творчеству и способность переживать.
Ты шикарен :3

Джон

Келли

Алистар

Алесса

Джастин

Рен

Non, je ne regrette rien | Алесса и Алистер

Алесса пришла в сознание давно, но свинцовые веки не желали подниматься, какие бы усилия женщина не прилагала. На помощь приходил только острый слух, но ничего, кроме звуков от каких-то аппаратов и невнятных голосов вдалеке расслышать не удалось.
То, что женщина была в больнице не было и сомнений. Вопрос – почему? В голове была пустота, только две мысли витали в воспаленном сознании – либо я мертва, либо…
Что за черт вообще происходит?
Ресницы с трудом, но разлипаются, хотя сквозь комки из засохших слез мало что можно рассмотреть. Благо, шторы задернуты и солнце не освещает комнату в полную силу. Монтгомери поворачивает голову, осматривая палату (сомнений насчет места не осталось) и замечая медсестру, возникшую на пороге. 
Алесса

Он расстегнул пуговицу на своем пиджаке, поправил воротничок отглаженной до хруста рубашки и, привыкая к тому, что правая рука теперь будет часто занята набалдашником трости, заковылял к палате в конце коридора. Здесь слишком тихо. Такой тишины он не слышал ни разу, такая угнетающая, давящая благодаря стенам, выкрашенным в белый. И только шаги медсестер отражались от стен, точно заботливо предупреждали содержащихся здесь о том, что к ним вот-вот нагрянет проверка. Запах лекарств был настолько тошнотворным, что заставил Голда остановиться. Мужчина огляделся по сторонам и заметил как в одной из палат с приоткрытой дверью с каталки на койку два санитара перекладывают худое изнеможенное лекарствами женское тело. Заметив незваного зрителя, один из санитаров что-то бросил другому и тот другой направился к дверям, захлопывая ту.
Алистер

Передо мной не устоит твоя берлинская стена | Мора и Филип

Тик-так, тик-так. За дверью маленький гном, который не успел пожить, не успел сказать первое слово, в первый раз улыбнуться, поднять голову и взять что-то в руку может умереть. Просто потому, что так получилось, просто потому что родился не от того мужчины и не у той женщины. Дети не виноваты в грехах отцов, да только как теперь вымаливать прощения у этого ещё не начавшего жить человечка? Какими словами объяснять, что они не хотели, не хотели, чтобы так получилось, но они виноваты в этом? И где брать столько сил, чтобы через несколько лет услышав от него: «лучше бы я не рождался!», запротестовать, уверовать в обратном, не вспоминая сегодняшний день, гоня прочь от себя те мысли, что пришли сегодня: «да, лучше бы».
Филип

Она его ненавидела. Сидела здесь, когда где-то там, быть может, эти адские машины пищат на ее сына, и ненавидела Ришара. Каждой клеточкой своего тела. За то, что он к ней прикасался, за каждое прикосновение, за каждый поцелуй, за все пять лет. Прошло пять лет, целых пять лет. За то, что иногда заходится сердце, когда его долго не бывает дома, и за то, что целовал ее в висок. За то, что дважды обрюхатил – знала, загривком знала, что оба раза он, больше некому, никто больше не может, и ненавидела его. Не знала, за что. Может, за то, что в первый раз не успела вовремя узнать, и ребенок не выжил, за то ли, что в этот раз родился, хотя сказали, прямым текстом: все, хватит с вас, не будет больше детей. И губы мелко-мелко дрожали, когда смотрела в его спину с вызовом, и хотела подняться, чтобы толкнуть. В окно. Чтобы разбилось стекло, чтобы улетел куда-нибудь, пусть здесь и не высоко, пусть не разобьется, но пусть ему будет больно. Точно так же, как ей.
Мора

Ты узнаешь её из тысячи: по словам, по глазам, по голосу. | Натаниэль и Катрина

Это Катрина Браун уяснила еще, не успев, спуститься даже с трапа самолета. Это место чуждо для неё воспитанной в чопорной и педантичной Германии. Для той, которая выживала, когда уже давным давно была бы сгинуть на алчных улочках Мюнхена. Да, Штаты приняли её в штыки, навесив на её ненужный ярлык "Кейра Пирсен". Этого бы и следовало бы ожидать, и она к этому внутренне даже готовилась. Уж больно похожи они с той девицей меж собою, и едва ли кто-то из журналистов будет обращать внимание на детали - им хватает в обыкновении общей картины. Но так или иначе - было весело только первые пару недель. Затем стали необходимыми солнцезащитные очки даже в темное время суток и шокер в кармане сумочки.
Катрина

Кроуфорда влекло к Кейре, как бабочку на огонь. Она притягивала его своей энергетикой, бездонными глазами и небрежно-нежными жестами, тогда когда она пожимала руку Кроуфорду-старшему, поправляла волосы, смеялась, прикрывая рот рукой. Почему-то это все отпечаталось в памяти Нейта, но со временем забылось, куда-то пропало, где-то затерялось. Они разговаривали редко, только при встрече о всякой ерунде, но эти разговоры были короткими, ничего не значащими, без особой смысловой нагрузки. Не несли за собой никакого продолжения и они никак не могли выйти из этого постоянно статуса простых знакомых. Даже статус простых друзей казался чем-то недосягаемым, чем-то далеким. Слишком много было «но» и слишком много других моментов, решающих многое.
Натаниэль

А он тебя целует, говорит, что любит.  | Йен и Каспар

Все пошатнулось. Их привычная схема не работала, недействительны были привычные манеры поведения. Иен мог бы все исправить довольно быстро, но все обернулось совсем не так, как он хотел. И пусть он снова оказался в их квартире, пусть они вроде как помирились, между ними отчетливо и ощутимо разверзалась какая-то жуткая дыра. Брайдену она совсем не нравилась. У них было всякое, они ругались, мирились, едва не дрались, а после вылизывали друг друга и жались так, словно не виделись пару тысяч лет, но они никогда не были так далеки друг от друга. Даже когда расставались, они были ближе и откровеннее, чем теперь, когда вроде как помирились. Говорят, нет худа без добра, но если так, то это не их случай. Все нужно было взять в руки. Сейчас же. Иначе они больше никогда не будут близки, а именно это Иен ценил больше всего.
Йен

Он с легкостью начинал новые отношения и оставлял старые, вот только с Брайденом вышло по-другому. Забыть его оказалось не так просто, вернувшись в Берлин, он тосковал по мужчине. Знал бы его местонахождение - снова бы все бросил и поехал к нему. Но он не знал. Они расстались, не обменявшись телефонами, адресами, точками на картах. Каспар попросил не провожать, а Иен послушался. Едва ли не впервые не стал спорить с немцем, потому что знал, что скоро и сам приедет в Берлин с последним концертом в туре. Обман во благо, чтобы сделать Каспара неожиданно счастливым.
С тех пор они практически не расставались. До определенного времени, точки, которая упала жирной кляксой на их историю несколько месяцев назад. Каспар не попросил его вернуться, хотя сердце ныло и болело, призывало Бергера открыть рот и сказать то, что он нуждался в Брайдене. И что никто другой ему не нужен. И что засохнет он без мужчины, как кактус в пустыне. Но гордость заткнула рот, а Иен в этот раз не подавил и свою.
Каспар

| Призраки прошлого |  | Дамиан и Виктория

Чашка выскользнула из дрожащих пальцев, из ее губ это французское имя звучало насмешкой.
- Простите, - выдавил из себя, приходя в себя, и запирая расшалившиеся эмоции, лавиной накрывшие с головой. Тогда, в оглушительный день потери, было не времени прочувствовать до конца всю боль, ему словно одновременно выдали самое большое желание детства в лице Кейры и отобрали самую большую сицилийскую дружбу, пусть с девчонкой, сказали бы многие, но Дзэта была иной. Только сейчас тот самый Дамиан уже сомневался во всем, даже в том, что с ним когда-то происходило. Воспоминания казались нелепицей, глядя на ровные ухоженные ногти, что осторожно и невесомо касались осколков, собирая их на серебряный поднос. Казалось, перед ним бездушная кукла, принявшая вид когда-то значимого человека, и это уже даже пугало.
Дамиан

- Я не Дзэта... – возведенная стена не выдержала, рассыпалась песочным замком под волной собственного бессилия что-либо доказать, с острым надломом зашуршала песчинками. – Я не она... Почему?.. Почему вы все твердите, что я вру? – слезы боле ничто не сдерживало, как и рыдания, рвавшиеся из груди. Невыносимо хотелось ударить ЕГО, чтобы прибавить веса словам, но ведь так себя не ведут в приличном обществе? Как же тяжело быть в рамках условностей, когда душа рвется из оков благовоспитанности и этикета... – По-че-му? – неясная фигура напротив замерла и почему-то молчала, больше не зачитывая согрешений чужих злодеяний, но от этого легче не становилось, да и собственная мелодия терпкого хрустящего негодования поражала. Резко повернувшись, Тори, прижимая к лицу ладони, не замечая ничего вокруг, помчалась прочь, подальше от чужих зеленых глаз, одним лишь своим взглядом осуждающих ее за сходство с мертвой. С той, кого она даже не знает. С той, что отобрала любовь единственного человека, что оказался мил сердцу. Гулкая и далекая ненависть шелохнулась и застыла – не время...
Виктория

Сейчас, стоя с ним в полутемном коридоре, Джек почувствовал, что с ним что-то произошло. Он не был уверен, что сможет это объяснить. Что-то внутри точно оборвалось. До этого дня он жил будущим, постоянным ожиданием чего-то, что только должно наступить. В спертом воздухе жилища ему чудилось яркой зарей какая-то новая таинственная жизнь, расцветающая в жилах. Словно вдали, за переулочной пылью пылал под солнцем чудесный, ослепительный город, сверкая нестерпимым блеском мостовые, возвышаясь причудливыми башнями, наполняясь радостными людьми, вся жизнь которых похожа на музыку. Он мечтал, и вдруг, когда он стоял рядом с Лиамом в блюдце ковра, это кончилось. Если подумать, связи с прошлой жизни не оставалось: у Татии была новая прическа, собственное дело, богатый любовник и у ее дочери наконец был отец - ее новая жизнь, устраивающая значительно удачнее прежней. Доктор Шнайдер был физическим отцом Элли и действительно любил ее как родную дочь, хотя видел лишь пару раз в жизни, - этот опыт у него имелся. Вот, пожалуй, и все. Ведь, тем не менее, Сент-Бриджи, Эдвард, Татия и Элли, остались лишь бесплодным призраком в его поистертых временем воспоминаниях. Винсент тоже стал лишь блеклой, невзрачной тенью, что преследовала его лишь в ночных кошмарах. Прошлое было неопределенным и мутным, как утренняя дымка. Он не сказал бы, что был счастлив: дело обстояло несколько сложнее. Шнайдер вдруг с поразительной ясностью и как будто со стороны представил себе самого себя, свое бледное лицо, свою обычную растерянность и задумчивость, свои развязанные прикосновения к Лиаму и покраснел мучительно, до боли, от нестерпимого стыда. Но, может быть, впервые за всю свою взрослую жизнь он был здесь и сейчас.
любовь или простуда - что вылечить труднее? | Джек

Медленно, пошатываясь, идти вдоль длинного, белого коридора госпиталя. Щуриться от ослепляющих дневных ламп, отводить невидящий взгляд в сторону, задеть медсестру плечом и, отпрянув к стене, еле слышно извиниться. Вжаться в кирпичную поверхность, пытаться стать её частью, чтобы найти в ней опору, но всё равно сползать по ней вниз. Сил бороться больше нет. Никто не верил, что я и до пятнадцати лет доживу, а мне уже восемнадцать. И остался максимум год, может меньше… Что я чувствую? Отрешённость. Смирение. Безразличие. Я свыклась с мыслью, что не доживу до своей старости. Придётся согласиться с этим и остальным. Подписаны все отказы. Никаких хирургических вмешательств. Слишком опасно и бесполезно. Я хочу уйти тогда, когда наступит мой час. Истекать кровью под скальпелем хирурга, лёжа на операционном столе, ради чужой надежды и веры в лучший исход – не мой выбор. Надежды и веры больше нет. Значит, буду просто жить. Жить так, как будто каждый день последний, как будто не год мне остался, а двадцать четыре часа. Наслаждаясь жизнью, радуясь простым моментам и не грустить ни минуты.
Остаться в памяти твоей навек сокровищем. | Николь

К сожалению, Дамиан не знал, что время его свободы истечет раньше, чем предполагалось. Не думал, что не он начнет этот путь к самоотречению. Не догадывался, что безмятежным безумствам придет конец всего через несколько месяцев. На острове, который он любил всей душой. На жаркой, знойной Сицилии во время званого обеда в доме компаньона отца его поставят перед фактом. Не будет рядом матери, чтобы остановить этот бред, не будет никого, только сделка с отцом. И он не сможет отказаться, продавшись с потрохами, на кону будет его будущее в корпорации. В его руке - влажные от страха пальцы малознакомой длинноногой и ошарашенной фактом девчонки - дочери хозяина дома. В будущем - их помолвка, и бесконечные измены невесте, в свою очередь продающейся за очередную порцию красивых, как она сама, побрякушек.       
Он всего этого не знал.. но уже сегодня предчувствовал. Понимал, что однажды его накроет девятым валом необходимость, и он не отвернется, а смело шагнет вперед. Дамиан всегда знал свою цену.
Сегодня можно всё! | Дамиан

И снова только и слышится, как тлеет бумага в сигарете, как щелкает зажигалка. Джон любил говорить. И любил слушать. И молчать. Он умел молчать, говорить и слушать, в нужный момент – своё. Чувствуя и понимая людей, он умел быть таким, как нужно собеседнику. А сейчас хотелось просто быть. Быть в этой жизни, в этой комнате просто присутствием самого себя. Без всяких философских разговоров, без всякого такого. Именно в эту минуту, он наслаждался этим желанием, зная, что оно может пропасть в следующий момент. Но сейчас он был, чувствовал самого себя, собственное присутствие. Такое чувство приходит, когда ты идёшь по дороге, которая рассекает прерии, а потом, уставший, ложишься вечером отдыхать, вытягиваешь гудящие ноги и смотришь на звёзды. Вдали от иллюминации городов небо ясное, небо огромное и бесконечное. И ты – один на один с ним, оно словно обволакивает тебя, оно везде, куда только не глянь. И здесь в этот час ты чётко и ясно понимаешь, что больше всего ни чувствовать кого-то рядом, ни говорить с кем-то, а просто знать, что ты есть, ощущать собственное присутствие. Своё я.
The moon rose. For the first time | Джон

Можно было каждый вечер пускать на бары, сливать время в канализацию забытия, ускоряя его бег хаотичными и остервенелыми нажатиями на спусковой рычаг, можно было спать денно и нощно, просыпаясь лишь для того, чтобы сходить в туалет и заказать еду на дом. Можно было не просыхать, ведь так тоска разбавляется мыслями о вечном и поиском пути домой, ведь улицы сливаются, дома походят друг на друга, никаких вывесок и опознавательных знаков. На самом деле в каждом городе все одно и то же, все одинаково, каждый уголок и каждый косяк - один в один, что в Нью-Йорке, что в Дублине, что в Мадриде. Слишком легко запутаться. В темноте. Без маяка. Без следа. Без запаха ее духов на своей куртке. Бесконечно бессмысленно, ничтожно незаметно. А ей бы, ей бы..
Ее бы засыпать поцелуями, фразами о тоске и необходимости, бросить ее на кровать и фотографировать, стягивая одеяло и кусая за ноги, ей бы рассказывать о проявке фотоснимков, при этом оглаживая внутренние стороны бедер и чувствуя влагу на пальцах. Ее бы улыбки коллекционировать в памяти, как бабочек, пряча под стекло, где они никогда не рассыпятся и не покроются пылью, на ее плечи класть бы ладони, останавливаясь за спиной, когда по утрам она накладывает макияж на и без того красивое лицо. Журить ее, мол, ты ведь красивая, Марго, зачем? А она улыбнется и погладит, запрокинет голову и попросит поцелуй, в котором ей нельзя отказать.
so happy I could die. | Джиа

Очередной больной апрельский день, насквозь пропитанный унынием и вонью городского асфальта под палящим солнцем. Бродерик чувствовал запах собственного пота и сигаретного дыма, которые неприятным шлейфом преследовали его со вчерашнего для. Он закрыл глаза и попытался совладать со своим желанием отмыться, заставляя себя еще какое-то время побыть человеком с содранной кожей.
Сквозь плотные занавески в комнату дочери рвались тонкие лучики света, на отблеске которых была заметна летающая в воздухе пыль. Чем ты тут дышишь вообще? Он непонимающе посмотрел на маленький оранжевый комок, который смотрел на него таким же озадаченными и ошарашенными глазами. Как будто бы дочь говорит ему: "А ты вообще кто тут такой и каким богом объявился? Мы вообще знакомы? По-моему не знакомы, но мне все равно нравится кусать тебя за руку." Он еще удержался, чтобы не высказать все свои чувства вслух. Кристина перехватила его за ладонь и попыталась затолкать его большой палец в свой маленький, еще едва ли открывающийся беззубый рот. Она все старательно его пихала и попыталась погрызть, пока он не вырвал руку и не щелкнул ее по носу.
Ты только замуж за него не выходи | Бродерик

=

cough syrup

=

То было время далекое, мы фотошопили как могли...

=

crazy diamond

=

руки из...

=

Violent Pornography

=

Haywire

=

Nothing more, than...

=

Just another part of me

=

In me there`s still a place that fulfils me

=

В столе.

=

King of Sorrow

Соскучились по мне? *коварно улыбается, прикуривая сигарету в мундштуке*
Профессор Мориарти снова узурпировала власть в этой колонке, поэтому прошу любить и жаловать, и никак иначе. Садитесь поудобнее, дети мои, сегодня мы пообщаемся в неформальной обстановке, пропустим стаканчик другой… Сока! Я за здоровый образ жизни, да. *посмеялась в кулачок*
Новички, что спрятались на задних рядах? Давайте, подходите поближе, я не кусаюсь, а если меня одевать и баловать – вообще чудо. На самом деле, приятно видеть новые лица, а новые талантливые лица видеть чертовски приятно. И с вашего позволения, ветераны, я сегодня начну именно со свежих имен.
Мистер Рэйнджерфилд (и я даже с первого раза выговорила фамилию!), поправляйтесь, избавляйтесь от сиропов от кашля, но свой персональный сироп (проще говоря – творческую темку) обновляйте регулярно, ибо я получила настоящее эстетическое наслаждение, заглянув в гости. За обилие синего, фиолетового и голубого пять с плюсом, за мою любимую Роша – еще пятерочку *подмигнула*.
Не могу я обойти стороной человека, который побудил меня на просмотр (десятый, наверное) «Города Грехов». Алекс, вы так с корабля на бал, да еще и с подарками! Для глаз искушенного зрителя, разумеется. Я не люблю Россум, но люблю Мэнсона и Ваш стиль мне определенно импонирует *бровки вверх-вниз* Сочный, да, именно сочный, чб эпиграф и не менее сочный, опасный цветной – метеоритный дождь еще не был так прекрасен, честное слово!
Люк! *посылает воздушный поцелуй* Искренне надеюсь, что ты заглянешь в журнал не раньше среды, ибо отдых – это святое, а то, что я тут несу – подождет. Чего ж ты не слышал, а? Но я не могу промолчать, потому что твои успехи действительно радуют, я восхищаюсь твоими идеями и тем, что в конечном счете получается. А еще в работе для Романо я вижу волка с герба Старков – скажи, это такая пасхалка от тебя или у меня помутнение рассудка на почве ПЛиО? В любом случае, ставлю тебя на почетное место лучших художников этой недели, а теперь все дружно тебе похлопаем *аплодирует* Ждем тебя с багажом летнего вдохновения и солнечного настроения!
Амели, карамельная наша, пропащая душа! *машет рукой* На кого же ты нас оставила, а?! Я порядком заскучала без твоих работ, без этого сумасшедшего глянца, без искр, летящих в разные стороны от аватаров и эпиграфов. Никогда не перестану удивляться умению сделать все настолько вкусно, настолько по-летнему сочно. Настоящий карнавал царит в работах твоей кисти, нет места весенней хандре, которая заглядывает периодически к островитянам. Внимание! Если кто-то почувствует, что ваш организм истощен и нуждается в срочной дозе фотошопных витаминов– бегите к Амели, первоклассному доктору и просто девушке-празднику. А пока она раздает укрепляющие и мотивирующие уколы единственному и неповторимому мужчине – своему мужу. Завидовать строго-настрого запрещаю! *погрозила кулаком* А вот осыпать комплиментами – крайне необходимо!
Ну а теперь минутка саморекламы *ослепительно улыбается* Мориарти щедро одарит вас атмосферой дождливого Лондона и с удовольствием оденет (или разденет, в качестве бонуса неженатым) всех желающих мужчин. За подробностями – приходите в гости в мою темку, стучать не обязательно;) Заодно оцените главный мой труд этой недели, а именно манип, куда помимо головы пришлось пересаживать и татуировки одного небезызвестного мужчины. Мистер Голд, Вы удовлетворены, я надеюсь?
А дальше поговорим о той, которая сегодня присутствовать здесь лично не смогла, но… *пытаясь заглушить чей-то голос из-за закрытой двери* Ви, мы тебя помним! На самом деле она не на выходные уехала, просто я ее украла и спрятала от лишних глаз, ибо моя ревность – штука страшная *теребит куклу Вуду* Решила больше не делиться своей женщиной, вот! Шучу-шучу, потому что если это было бы правдой (про похищение, разумеется), то наша мастерица бы не смогла больше радовать нас своими работами, а это, согласитесь, трагедия. Она, словно бурундучок, запасается постоянно текстурами, колоризациями, кистями, и все для того, чтобы совершенствоваться и одаривать любимых жителей Манхэттена. Да, дорогая?
А еще я не могу не поделиться с вами вот чем - меня одел Зейн! *бегает и прыгает от радости* И в подарках мне много синего! Положила комплект на видное место в шкафу, буду надевать каждый раз, когда хочется петь и радоваться жизни, да и вообще – лето же скоро! Плевать, что у меня под окнами все еще лежит снег (и на этом моменте можно дружно посочувствовать мне), я уже в предвкушении лета и постоянного нытья, что на улице невыносимая жара. И логика может пойти куда подальше;) Но, возвращаясь и продолжая петь дифирамбы Зейну, хочу назвать его мастером по битому стеклу. Как у тебя получается так его разбивать? Глаз не отвести, ломай стеклышки дальше, мне это нравится! Не могу не сказать про твое новаторство в плане совмещения статики и анимации – да, у нас на Манхэттене я не помню второго такого умельца, который придумывает совершенно нереальные вещи в плане анимационных эффектов. Заходите, любуйтесь, восхищайтесь;)
Деми! Так редко вижу тебя в строке онлайна, но бесконечно рада обновлению твоей творческой темы. У кого, если не у тебя, я могу окунуться в атмосферу криминального мира? Недавно мы видели, как вы с Зейном потопили машину в канадском лесу, а теперь ты запечатлела своего мужа в полной боевой готовности – от одного взгляда мурашки волнами бегут по спине! Впрочем, ты и сама не отстаешь – да, я вижу, я все вижу! И тот ствол, что ты ненароком пытаешься спрятать за спину я тоже вижу! Стволы прячь, а вот красоту, которую ты создаешь – не смей! Это будет слишком жестокое наказание.
Манхэттен накрыла эпидемия не только хандры, которая, слава Богам, почти что прошла, но и… Манипная лихорадка! Самые ярко выраженные симптомы у мышонка-Джерри. Вы видели, нет, вы точно видели что творит эта женщина? С точностью пластического хирурга она безо всякого страха пересаживает головы и прочие части тела, да так, что дух захватывает! Она создает и сказку, и нежный роман, и заставляет нас окунуться в пучину страсти. Я завороженно наблюдаю со стороны и мечтаю попасть под твой скальпель, Мышонок *подмигивает* Думаю, даже мой персональный Старк-Морроу будет не против;)
Вы любите тигров? Поднимите руку те, кто любит. Раз, два, три… Да, не мало, но если среди вас еще есть те, кто отдает предпочтение другим крупным хищникам, то предлагаю вам посмотреть на работу Джонатана – здесь кошачья красота и грация открывается нам во всем своем великолепии. И это относится не только к тигру.
А еще, мистер Престон, поделитесь пожалуйста секретом своей филигранной работы с текстом – в каждой работе он настолько к месту, настолько гармоничен, что я шлю низкий поклон. И продолжаю наслаждаться.
А на десерт – сочная вишенка, мой излюбленный кутюрье. Аня! Ты угадываешь настроение моих персонажей в каждом своем подарке! Это удивительно и очень приятно. Дико смущаюсь, когда ты хвалишь нас с Ви, какую-то из наших пар, игр. Но когда даришь подарки – это чувство вообще не поддается какому-либо описанию. Одно «Ахххх!» на выдохе и влюбленный взгляд.
На этом все, дамы и те, кто заправляет джинсы в сапоги. Осушаем свои фужеры, просыпаемся, кто успел задремать под мой голос, отнюдь не командирский, запоминаем, что Мориарти очень любит подарки для всех своих раздвоений-растроений, да кто же не любит? Радуйте любимых, радуйте незнакомых, радуйте самих себя. Ведь что может быть приятнее, м? Доктор наук по салонным беседам – профессор Мориарти.

От администрации (Зейн): На этой неделе в лучших оказался Доминик, и я этому ничуть не удивлён. На Манхэттене, наверное, уже все знают, как сильно я люблю этого человека и насколько мне он дорог. Кум мой неимоверно талантливый человек. Он мастерски оперирует метафорами и так обыгрывает образы, что картины всего им описанного раскрашенные, цветные становятся перед глазами, и ты невольно пропускаешь все ощущения и чувства через себя. Так писать, так красиво писать, нужно действительно не только уметь, но и иметь к этому способности, иными словами талант. Поэтому считаю, что заслуженно эта награда уходит именно Доминику. Она будет служить ещё одним подтверждением его неиссякаемого мастерства и умения оживлять образы заключённые в, казалось бы, совершенно обычный набор слов, из которых состоит его пост. Но слова подобраны настолько точно, настолько на каком-то интуитивном уровне дополняют друг друга, плавно перетекая из одной мысли в другую, что диву даёшься тому, «как?». Мой дорогой и любимый кум, ты никогда не перестанешь меня удивлять и радовать. И я таки требую, чтобы ты радовал и удивлял меня и в дальнейшем, да и не только меня, а и всех остальных тоже. Пусть я и жадинка, но твоим творчеством делиться готов, ибо я горд тем, какой у меня кум замечательный. Мои тебе безграничные, вселенские, крепкие объятья, такие, чтоб косточки хрустели;)
И я передаю слово Джеффу, которому тоже есть, что сказать.

От соигрока: а вот здесь выходит на сцену админ и говорит, что слов от Джеффа мы так и не получили. Так, пусть и крайне редко, на Манхэттене, но бывает. Думаю, слова, которые мы вставим чуть позже не утратят актуальности и силы для Доминика. Зато я получил возможность поздравить с такой значимой наградой одного из прекрасных авторов острова. Твори еще. От твоих постов у меня мурашки восхищения...
и мы встречаем загулявшего Джеффа:
Доминик один из моих любимых соигроков всех времен.
Его посты, каждая строчка, словно проникают под кожу, а затем ударяют в самое сердце. Мне нравится какая сила вложена в каждое предложение, слово и описание его чувств и эмоций. Мы для игры выбрали нелегкую тему,  которая затрагивает множество эмоций и душевных переживаний и я часто такое играю, но еще никогда не играл с человеком как Доминик, который умеет такими прекрасными метафорами описывать внутреннее состояние персонажа и так шикарно это передавать. До дрожи в коленях и мурашек по всему телу.
Ко всему прочему, хочу передать ему свою безграничную любовь и своё восхищение)
Доми, спасибо за замечательную игру, ты шикарен!

Аня

Дамиан

Джон

Софи

Алистер

Алесса

Doomsday | Крис и Джон

Но стоит только открыть глаза, как партитура перед глазами превращается в старую газету, зрители - в серых голубей, подбирающих крошки хлеба, пустую скамейку и проносящихся вдалеке солдат. Арфа, которую я имел удовольствие слышать – всего лишь ветер и шум льющейся из сливной трубы воды после утреннего дождя, а мои музыканты – это всего лишь воображение, звуки далёких выстрелов, вспышек зенитных установок, величественный грохот ударных и тарелок – рокочущие вдалеке двигатели тяжелых бомбардировщиков. Они летят к нам, чтобы уничтожить всё живое. Стереть с лица земли остатки многовековой истории, людских надежд и чьей-то памяти и жизни. В том числе и моей. Я слышу этот рокот, и он вызывает внутри меня настоящую бурю. Я боюсь. Я злюсь. Я в отчаянии. Мне смешно. Я знаю, следом за самолётами придут и ракеты. Они поставят жирную точку в нашем существовании и испепелят всё то, что чудом сумеет выжить после этих крылатых птиц на двух винтах. В городе остались лишь те, кому некуда и незачем идти. Старики. Больные. Служители Господа нашего. Бедные и я. Музыкант в драных джинсах.
Крис

- Рядом мы, Господь, рядом, рукой ухватить. Уже ухвачены, Господь, друг в друга вцепившись, как будто тело любого из нас – тело твое, Господь…
Здесь так светло, и эхо отдается по всем углам и теням, и кто-то кричит вдалеке за спиной, что Пьета мироточит, истекает липкой кровью, плачет, Блаженная, по нам, грешным, и вой сливается реквиемом в сотни голосов вжавшихся друг в друга людей, перекрывает гул истребителей, далекий приглушенный удар, и еще, еще, снова, словно Дьявол со своей исполинской армией прорвался из своих чертогов и начинает триумфальное шествие по миру – это Страшный Суд. Это Последний Суд и последняя молитва, последний день, завершающий историю.     
- В руки твои, Господь, вверяю тело и душу свою и уповаю на милость твою… - срывает с языка кардинальское «аминь», сыпется бетоном и ошметками фресок на головы. – Молись, Господь, молись за нас, мы рядом…
Я так боюсь одного – что это все-таки Ты.
Джон

мы столкнулись через год - много наших полегло | Анна и Соня

Верчусь волчком, не понимаю, куда глядеть, зато вот дети сразу видят свою крестную и рвутся к ней так,что я боюсь, как бы суперпрочные ремни BMW X6-ого, вишневого, прошу заметить, не порвались к чертям.
- Соня, иди сюда, банан дам, - ору я на всю парковку, а потом милостиво спускаю близнецов с поводка – Марк первым освобождается от пут и на всех парах летит к темноволосой женщине, которая выглядит так, будто грабит Бостонский музей, а тут собаки. Шухер, Соня, помнишь, нам с тобой было по двадцать лет?
Я хватаю Сильвию на руки, потому что бегаю сто процентов быстрее, чем она, даже когда я в положении, и тоже несусь к Соне, хотя, вот ей богу, не понимаю, что она делает тут и почему не сказала мне что прилетает. Налетаю, хватаю в объятия, тискаю, Сильвия цепляется за волосы крестной, хихикает, Марк путается в ногах, и мы непременно рухнем сейчас вот прямо тут, но я просто не могу иначе. Как же я ее люблю.
Анна

О святые небеса, нет, нет, пожалуйста, нет! Всё племя Донатов мчится подобно стаду бизонов, мчится прямо на маленькую хрупкую Соню, визжа и крича, размахивая руками, а в голове только и мыслей, что о: чайник, я забыла выключить чайник…
- Я забыла выключить чахрахарара…, - это бельгийка спотыкается о Марка и падает на землю; сверху Марк – он ниже и ловчее, следом Аня, и только потом Сильвия, она не расстроена – в ее кулачке сжат локон крестной, увы, теперь он сам по себе. Над всей этой кучей возвышается рука Сони – в руке четыре пакета, в пакетах еда – сначала продукты, говаривала Соня, и лишь потом спасение человеческих жизней. Сейчас язык близнецов ей непонятен, но она четко слышит «тетя»,  а ведь они договорились же в Испании, что никаких теть. Соня ж молодая и красивая, а нынче моложе их матери выглядит – любовь любовью, а правду сказать не помешало бы.
Соня

позови меня тихо по имени | Амели и Дидерик

  Как ты можешь... После всего, что с нами было... После проклятого космоса, где нет даже тьмы, даже смерти для нас обоих, где жила только пустота, убийственная пустота, в которой невозможно дышать. И в её мерзком тумане я искала тебя. Искала, растирая по щекам, нет, не слёзы, а грязные сомнения всех тех, кто рядом. Они шептали, Дик, они со всех сторон разрывали в клочья слух своими "он не выживет", "ему не спастись", а я втаптывала их голоса в землю, я и их втаптывала с остервенением и ненавистью, вновь вырываясь в белёсое нечто, где потерялся твой силуэт. И не хватало голоса, дыхания не хватало на раздирающие горло крики, на отчаянный зов, остающийся без ответа, у самых губ утопающий в войлоке проклятой тишины. Но вбивать себе в душу твёрдую уверенность, что ты слышишь, что ты возвращаешься, что ни одна смерть, ни одна чёртова смерть не сумеет тебя победить. Слабый лепесток пламени в ладонях, лепесток, который я раздувала до размеров Солнца, и заставляла гореть, да, Дик, полыхать ярчайшими вспышками, гигантскими волнами света, чтобы ты заметил, чтобы на огонь этот вернулся из небытия. И ты вернулся. И ты смеешься.
Амели

В воздухе царило напряжение. Только дурак мог его не почувствовать. Нервы натянутой струной дрожали. Хватило бы одного слова. Одного предложения, хватило бы, чтобы дрогнула вся конструкция. Я не мог понять, о чем она думала. Шутки не воспринимались. Улыбка. Ее улыбка была совсем не лучезарной. Предложения короткими и обрывистыми. Глаза направлены в мои, но в них что-то появлялось незнакомыми мне красками. Она делала мне больно. Физически больно. Но я пообещал себе не чувствовать эту боль. Не чувствовать сейчас, когда она рядом, и ей так нужна моя сильная рука. Рука, которая не дрогнет. Рука, которая будет крепко держать ее руку, и не отпустит ни за что. Ее неровное дыхание. Ее сбивчивые такты пульса под моими пальцами. Тоненькая ниточка. Я чувствовал это. Что-то было не так. Я догадывался, что. Но... Отвести тему из этого русла не удавалось, но я пытался. Пытался всеми силами. Называл тебя... Называл только так, как я один могу. Прикасался к тебе.
Дидерик

Благотворительный бал "SPRING CHAIRITY BALL" | И все-все-все

- Держись, малыш. Не смей умирать, слышишь? - Шепотом, отводя с ее лица непослушный локон. Ворон испугался, на самом деле едва ли не впервые в жизни испугался, что может потерять ее, так и не обретя. Словно в тумане подошедшая женщина, и выдох с облегчением в ответ на "обычный обморок". А потом снова погас свет, но мужчина успел заметить новые лица в этом театре абсурда. А вот и условия игры. Ну надо же, мародерство в массы. Грабеж процветает... К Лие я вас и на пушечный выстрел не подпущу, а у меня кроме часов и телефона брать нечего. Правда, кое-какие активы есть... В мозгу лихорадочно защелкали шарики, заставляя вспоминать, сколько он мог отдать за их с Селией свободу. Все... Пришел вполне ожидаемый ответ. И заметив, как неизвестная женщина одела на Лию респиратор, который предназначался ей самой, одними губами прошептал "спасибо" потому, что в том, что началось после сложно было быть услышанным. И бережно подхватив девушку на руки, отошел в сторону от того, что сейчас последует.
Ксандер

- Очнись же! – Монтгомери нависла над Голдом, заглядывая в его глаза, и с удивлением отмечая то, что… Они разного цвета. – Что за…? – пробормотала себе под нос, пока Алистер приходит в себя, - Не смей идти на поводу у кучки психопатов в намордниках, слышишь? – может быть, она и дальше воспользовалась бы моментом и начала бы читать лекцию о том, что не желает нянчиться с ним, если Голд продолжит надумывать себе оглашенные симптомы, как тут за ее спиной кто-то упал. По залу прокатилось эхо возгласов, некоторые тут же засуетились, но никто, никто не сдвинулся с места, кроме разве что мужчины, являвшегося, вероятно, спутником упавшей в обморок девушки.  Монтгомери, не раздумывая поднялась на ноги, кинув в сторону Алистера взгляд, пресекающий все попытки отговорить. Кто-то схватил ее за ногу, когда она проходила мимо рядов, террористы так же не обделили ее вниманием, но, Алесса холодно отозвалась:
- Пустите, я – врач, - отчасти.
Алесса

Find a way; | Джерри и Ксан

Сон не шёл к нему. Романо лежал на спине и смотрел в потолок, думая ни о чём и обо всём одновременно. Он никогда не забывал о том кто он и откуда. Многочисленные шрамы по всему телу всегда напоминали ему о тех днях, когда ему приходилось драться за чёрствый кусок хлеба, чтобы выжить. Его жизнь в Италии не была полна ярких красочных впечатлений и приятных воспоминаний. Он видел эту страну с такой стороны, с которой она становиться видна далеко не каждому. Но было что-то в этой стране, некоторые моменты, люди, места, по которым он искренне скучал. Кроме всего прочего, ему не хватало шума моря, когда волны разбиваются о берег, рассыпаясь миллиардом сверкающих на ярком солнце капель. Он скучал по лёгкому бризу, по тому, как ласково ветер треплет волосы, играя кудрявыми прядями, словно чья-то любящая рука. После прогулок по пляжу на губах всегда остаётся солоноватый привкус. Он соскучился по этой Италии, его Италии. Когда всё было намного проще, и жизнь казалась легче, чем она есть на самом деле. Когда-нибудь он вернётся туда и уже никогда не покинет её. Когда-нибудь…
Ксан

Тук…
Повисшую паузу длинной немногим более секунды нарушил мерный удар сердца. Сильный, уверенный, стремительный, он подтверждал своим наличием тот непреложный факт, что жизнь внутри нее осталась,  она течет по венам и артериям, распространяется по тонкой паутинке капилляров, достигая каждой клетки, каждого сосуда, теплится  укрывая собой те крохотные остатки света и надежды, что уцелели на жертвенном пепелище, оставшемся от ее души. Она жила, дышала, продолжала думать, но  больше не ощущала в себе той прежней энергии что была, как будто жизнь текла не в ней самой, а в той оболочке, что осталась от прежней Джерри.
Тук…
Еще один удар. Он ощущался эхом внутри нее самой, гулким и точным, словно под этим самым сердцем не было больше ничего, только звонкая беспросветная пустота. Форд подтянула колени еще ближе, стиснув руки вокруг ног, улавливая отголосок пульса на запястьях.
Джерри

Ей так хотелось завыть. Она могла бы обнять себя руками за плечи, или вцепиться в руки Дамиана – и кричать без остановки, разбрызгивать слезы, умолять его дать ей спасение… хотя бы иллюзорную веру во спасение. Она хотела бы биться в рыданиях, в мыслях о том, что ей непременно полегчает. Она хотела бы, но…
Но все что она могла, это вздрагивать без слез. Цепляться за плечи Люка, ее единственной поддержки до самого конца, трястись, как в ознобе и молиться. Молиться о всех тех, кто сейчас находился за пределами Нью-Йорка. Не стоило просить Бога за тех, кто сегодня умрет – они все обречены, и нет никакого смысла обращаться божественное внимание на них. Она молилась о своей семье, молилась о семьях своих близких и друзей, о том, чтобы ничего подобного дурного уже не могло произойти. Ты кровожаден, я знаю это. Ты вовсе не добр так, как пишет Библия, как учит церковь. Ты нуждаешься в крови, только омываемый ею, ты счастлив и свободен. Так пусть же весь Нью-Йорк сегодня падет твоей жертвой – пей его кровь, пожирай его плоть, наслаждайся криками боли. Прими эту жертву, и пообещай, что не допустишь дурного с ними – с моей семьей. Мне уже не важно, у кого просить заступничества: у тебя, или у самого Дьявола. Не допусти. Пусть погибнет весь мир, если нужно.
Остров проклятых. Утоли мою боль | Анна

- Поцелуй меня, Селин, - и снова удивленный взгляд полуприкрытых глаз. Просьба ли это? Приказ? Ее руки неуверенно оплетают шею Дамиана, заставляя быть ближе. Еще ближе. Невыносимо близко, и только тогда, аккуратно, будто бы в первый раз, накрыть своими горячими губами его. Отстраниться, заглядывая в охваченные дурманом глаза, давая себя секундную передышку, дабы затем, совершенно внезапно и агрессивно прикусить, оттянуть губу, проникать свои языком внутрь, жадно целуя, не в силах насытиться. И пальцы сжимают до боли кожу на мужских плечах, все тело Селин то поддается вперед, в такт тому, как направляет ее Дамиан, то отклоняется назад почти до конца. Раскрывается, словно цветок, ловящий капли дождя после недельной засухи. Заставляет меняться местами, оказываясь теперь выше. Запускать руку в свои же волосы, другой неустанно изучать мужской торс, а иногда и свое тело, поднимаясь к выше, к губам, которые не стесняются более наполнять комнату своим голосом, своей песней. Молитвой.
I think I'm lost again | Селин

Можно было уйти. Хлопнуть сидением кресла и сбежать вверх по дорожке, выйти из зала и подышать. Но его не ранили подобные встречи, лишь вызывали интерес и приковывали к себе внимание. Почему-то душа встрепенулась и замерла, постепенно успокаиваясь. Так и должно было быть. Все семь лет Марсель чувствовал, что это будет. Не верил в точки судьбы, а доверял круговоротам природы, знал, что все возвращается - и плохое, и хорошее. Вот только теперь один он мог решить, вернуть это или отпустить окончательно; Дмитрий не знал о том, кто находится в этом зале. Он то играл, то пел, то смеялся, то выхватывал шпагу.. То умирал.
Но сам он был жив. Не он умирал, а Ромео. Хотя кому, как не Коти было знать о том, что, умирая на сцене, Дима умирает и в душе? Что он не может не пропускать через себя образ, что ему ужасно тяжело, но бросить он не может. Что театр - это наркотик. Который убьет его, выжав все соки, он поглотит его, отобрав жизнь и настоящее, чтобы запечатлеть в вечности смеющейся и плачущей маской.
only you can hear my soul | Марсель

Нет, не думать..
Но мысли накинулись, оглушив.
Как оставлять Майкла и Аню в подобном мире?
Кто их защитит, когда его не будет?
Разве можно было вообще думать о детях, зная, в каком обществе им придется расти?! 
В висках стучала молотками забирающая в свои крепкие объятья паника. Вдох-выдох, нужно успокоиться, побольше мрачной философии, но он нашел себя рядом с сейфом, а в ладони уютно лежала холодная рукоять пистолета.
Дамиан хладнокровно проверил работоспособность оружия, и отложил его на комод, укладывая на алтарь перед фотографией на Сицилии, куда они повезли Аню и Майкла. Крестить в старой, пахнувшей историей церкви, и дать старикам подержать его детей на руках. Заботясь о том, чтобы они успели перед смертью увидеть продолжение рода. Кто знал, что не им, а их отцу не наблюдать за взрослением.
Остров проклятых. Утоли мою боль | Дамиан

Наверное именно поэтому здесь, в мегаполисе, где каждую секунду тысячи людей знакомятся, влюбляются, расстаются и вновь сходятся, Велия чувствовала себя особенно несчастной. В маленькой квартирке, что должна была стать билетом в самостоятельную жизнь, сейчас же хотелось укрыться от всех, но несмотря на толстые стены и плотно зашторенные окна, этого никак не получалось. Всё, чего хотелось, так это остаться наедине со своими мыслями и попробовать услышать тишину не только снаружи, но и внутри себя, наверное тогда ей бы стало легче, проще, но нет. Настойчивая наружность не отпускала: соседи каждое утро открывали и закрывали свои двери, лязгая ключами в замочных скважинах, нервно курили на лестничной клетке и шебуршали пакетами из супермаркетов. По улице же ездили машины, кричали что-то нечленораздельное различные, в сущности, не такие уж и плохие всё те же соседи, а в голове роились воспоминания, смешиваясь с неизвестно откуда взявшейся музыкой и обрывками снов, недоговорённых слов.
И вдруг... О эти «вдруг»! | Тэсса

=

Фотошоп? Не, не слышал.

=

Haywire

=

Just another part of me

=

In me there`s still a place that fulfils me

=

В столе.

=

руки из...

=

Nothing more, than...

=

King of Sorrow

«Мир! Труд! Май!» Именно с такими словами всего пару дней назад моя мама увезла меня на дачу полоть противные вездерастущие одуванчики, правда за это мне обещали  очень большой и вкусный шашлык. Кстати, с открытием шашлычно-пикничного сезона я вас от всей свой пушистой души  и поздравляю.  А еще с последним месяцем весны. Он же последний, я все правильно посчитала? *загибает пальчики и мысленно считает* Все верно – совсем скоро на пороге каждого дома будет топтаться лето. Лето, слышите?! Не знаю как вы, но я уже чувствую,  что оно рядом. А пока что травка зеленеет, солнышко блестит и греет уже почти по-июньскому, птички поют (Аня, в том месте я вспоминаю твой подоконник и непоющих голубей), листочки распускаются, все цветет и пахнет, и даже просыпаться по утрам стало намного легче. Самое время распинывать своих ленивых муз, чтоб не сидели в уголочке, покрываясь многонедельной пылью,  и идти  творить! Но тут я погорячилась, наши мастера никогда не перестают радовать нас своими умениями и графикой. И повод-то какой!  На просторах Манхэттена очередной флешмоб.  Мысленно я окрестила сие зверское мероприятие «наш дружный зоопарк». Только, пожалуйста, не надо сейчас кидаться тапками, помидорками или,  не дай боже, мышками от компьютера! Мышка – это святое!  Мышка всех любит и торжественно обещает только хвалить.

Итак, начнем с дебютантов. На этой неделе на небе талантов зажглась еще одна звездочка. Ура, товарищи кисточки и мольберта… ну то есть всемогущего фотошопа!  И пока Крис, который Даррен, уверенно обзаводится поклонницами и одаривает восхитительными работами прекрасных девушек острова… И кто бы сомневался, что может быть иначе? Только вот мужчины у нас ревнивые очень, да и дамы от них не отстают.  Так вот, пока наш мастер собирал свои заслуженные аплодисменты, я внимательно и почти беспристрастно  так погостила у него в темке. Сдается мне, что кто-то сильно лукавил, преуменьшая свои таланты.  И хотя, впереди у тебя еще долгий творческий путь, я верю, что все получится, и еще не раз загляну к тебе за сырком  и просто посмотреть на успехи.

Терпение и труд…  И я знаю, кто знает об этом все -Ви. Ее трудолюбию и упорству можно только позавидовать. За эту неделю тема пополнилась множеством прекрасных работ, и  от некоторых буквально перехватывает дух. Романтично-кокетливые автаркии и комплекты и потрясающие эпиграфы. Хотите, назову свой любимый? Не хотите? А я все равно скажу – горячий манип Мориарти и  Морроу.  Это не по-детски жарко и по животному агрессивно, а один только взгляд Амелии чего стоит! В общем, если вы все еще не видели эту работу – бегом смотреть и восхищаться. Можно даже позавидовать, только совсем чуть-чуть.   А я тем временем точно знаю, кого приду просить научить меня плохому.  *подмигивает, теребя кончик хвостика, с сожалением покидая тему*

Наш дальнейший  маршрут ведет нас прямиком в гости к Деми и ее черно-бело-желтому эпиграфу…  «Красавица и чудовище». Повезло же кому-то!  Плачьте неженатые и одинокие красавцы-мужчины – это знойная итальянка  занята всерьез и надолго. Но я что-то отвлеклась, видимо,  меня так загипнотизировал этот пронзительный взгляд, что я  едва не забыла сказать, как сильно мне нравится текст на второй работе и выразить сожаление, что наша  волшебница Деметрия так редко радует нас своими шедеврами.  Очень надеюсь, что в преддверии лета как-нибудь вечерком зайду сюда и увижу что-то ярко-сочное, красивое-прекрасивое, вкусное-превкусное. Ведь  этот мастер  как никто другой умеет удивлять цветами!   

Ну вот, как-то незаметно мы добрались и до меня, Джерри.   Не знаю, понравились ли мои подарки  адресатам, но скажу честно, что последние несколько дней я старалась изо всех сил: подружилась с медведем, корчила рожицы вместе с жирафом и даже потрепала по холке коняшку.  За все это мне обещали много-много сыра и прочих вкусняшек и даже разрешили погладить по перышкам настоящего орла!  А если я буду хорошей девочкой – мне его подарят, поэтому прилежная Мышка продолжает свою экскурсию по нашему дружному зоопарку прекрасному творческому миру. 

И не без удовольствия забегает в гости к мистеру Престону. Та-да-да -дам… барабанная дробь… Дамы и господа, перед вами умелый укротитель диких кошек, гиен и баранов – Джонатан. Его серия анимированных баннеров, приуроченная ко времени шествовали флешмоба, наверняка, не оставила равнодушных. Я так точно скоро приду выпытывать у нашего мастера пару-тройку секретиков. *смеется* Так что, Джон, готовься морально и материально – отделаться от меня получится только файликами.  *пользуясь служебным положением тонко так намекает*  К слову, в этой темке тоже любят поскромничать, и зря! Даешь народу больше красоты! Красота спасет мир…

А если вдруг не спасет, это сделает Амели. Не устаю восхищаться ее умению творить восхитительно-шикарные работы в только ей свойственном, совершенно неповторимом стиле. Если вы хотя бы раз заглядывали в ее мастерскую-обитель, то прекрасно знаете,  о чем я толкую.  Страницы ее темы никогда не покидает вдохновение, краски, яркие эмоции. Каждый аватар или манип – это маленькая история, вспышка из жизни. Зато идея, шаг  за шагом осуществляемая этой рукодельницей, обещает быть огромной.  Алфавитная книга с моськами всех жителей острова. Уверена, что каждый с нетерпением ждет своей буквы.  А, Б, В…

Зейн! Не ждал? А я между прочим, иду к тебе! Любитель монохромных работ и деталей на этой неделе порадовал нас замечательным эпиграфом. В моих колонках играет удачная песня. «Пожалуйста, не умирай. Или мне придётся тоже» … Это почти что слоган нового альтернативного эпизода, где все грустно умрут от смертельного вируса. А на картинке милая мордашка карапуза. Мышкино сердце скоро не выдержит:  то ярко, то черно-бело, то грустно, то глазки строят.  Но-но! Мышь - существо ревнивое, я,  конечно,  понимаю, что это мне, но мало ли?! Не искушай барышень - они же не стальные!)

А вот в роскошных работах Анюты, в этих невероятно потрясающих эпиграфах, я вижу исключительно металлический блеск.  Минимализм, которому не надо лишней мишуры, точные акценты и сакральный текст.  Каждая работа как творение, каждый пост  как признание – громкое и сильное, нереально запоминающееся.  Пожалуй, я бы не отказалась попытать и эту красотку и вызнать парочку секретов в свою копилку. Но не поэтому я тут соловьем разливаюсь, заходить в тему этой мастерицы действительно удовольствие.  Очень часто красота в простоте, в  точных линиях,  чистом цвете, в отдельных деталях.  Сюда я тоже вернусь, потому что Аня умеет делать превосходные вещи.

Твой крест таланту отдаваться
Ты яд его впитал в себя.
С талантом трудно подружиться:
Напиться, взять перо, смириться!!!
Коль ты не сможешь с ним ужиться
Он со свету сживет тебя.

На кусочек сыра сегодня напрашивалась я – ваша Мышка

От администрации: Никогда не знаешь, где настигнет вдохновение, а главное, кого. На этой неделе оно подкараулило, схватило в охапку и изрядно поиздевалось над Джеком. А нам потом мучайся-выбирай, что из его прекрасностей ставить в таблицу. Да, и пост с Лиамом в горах заслуживает упоминания. Всем советую сходить-ознакомиться, пусть даже мне-любителю простыней к концу показалось, что читаю книгу. Да, был крайне удивлен, не обнаружив финала. Как человек, выросший в горах, с полным знанием дела могу утверждать, что атмосфера в посте близка и знакома. Пришлось аж вспомнить, почему уважаю только летний отдых в горах, и все эти отмороженные на вершинах конечности. Мастерство в обработке деталей, что творит мир, в который веришь - это посты Джека. А теперь все читаем пост-победитель номинации на этой неделе и присутствуем на операции. Ну правда же. Нам, ролевикам, часто приходится штудировать интернет в поисках цен на кокаин, способах высадки огурцов по весне и прочей ереси, нужной для игры. В следующий раз, когда мне понадобится атмосфера операционной, пойду к Джеку. Отдельно снимаю шляпу за размышления о неизбежных неудачах в работе хирургов. А пока мои поздравления, передаю слово соигроку Киллиану и постоянному партнеру, а так же занозе в мыслях доктора, Лиаму, думаю ему тоже хочется сказать тебе несколько слов.

От Киллиана: Ну начнем с того, что я Нострадамус, после прочтения твоего поста я был уверен, что он станет лучшим, и все так и вышло! Но это не удивительно, потому что пишешь ты просто потрясающе, и эта награда тому подтверждение.
В твоем посте столько прекрасных и интересных моментов, что я просто не знаю, за какой зацепиться, с какого начать и какой сделать главным. Наверное, какой-то выделить просто невозможно, потому что мне понравилось абсолютно все.
Как ты описывал операцию - это вообще отдельная история, нельзя сказать, что такое нравится, т.к. звучит как-то маньячно, но то, что это завораживает, заставляет читать это описание снова и снова,  реально имеет место быть. И, честно говоря, мне со своими познаниями в медицине на уровне восьми сезонов Доктора Хауса, десяти – Анатомии страсти и Ночной смены просто-напросто стыдно, я так не могу и никогда не смогу. Но одновременно с тем просто удивительно, что кто-то может ТАК это описывать, описывать этот не самый… приятный, скажем так, процесс, так красиво, что этот кусок просто не дает перейти к прочтению других, так и твердит: «читай еще, читай еще».
А те чувства и те мысли, которые были в голове у твоего офигенного доктора Шнайдера, когда он потерял свою пациентку и в каком-то роде прощался с ней… Это было трогательно, по-настоящему, так по-докторски, честное слово. Ну о разговоре в лифте, точнее, о ссоре в лифте и обменам любезностями между Джеком и Киллиан, вообще забыть невозможно, это было здорово, эмоционально и очень-очень зло. Не знаю, как тебе это удается, но ты так передаешь чувства своего персонажа, что я просто чувствую все это, прогоняю через себя, и не могу на него злиться, несмотря на то, что высказывает это все он моему обаяшке Билсону хд
Короче, я не умею писать такие вещи, так что тапками меня не бей. Просто спасибо тебе за такое начало игры, за такой пост, который безумно вдохновляет, который дает мне этакий подзатыльник, заставляя писать лучше, выкладывать на все сто (я обещаю это делать), чтобы приблизиться к тому уровню, который ты установил.
И вообще спасибо, что ты ответил на мое лс, что ты сам проявил такую инициативу, и вообще, за то, что понял меня. Несмотря на то, что мы все детали и не обговаривали толком, ты все равно написал все так, как я это представлял в своей голове, серьезно. И саму ситуацию, и отношения между нашими персонажами, пусть они и не знакомы еще толком. Ты прочел мои мысли! Так что… я с нетерпением жду продолжения, жажду прочитать еще ни один твой прекрасный пост, вообще я без ума от твоего персонажа, и если Билсон будет слишком выпендриваться, я быстренько его усмирю хд

От Лиама: Наконец-то я дожил до того, что твой пост выбрали лучшим. Нет, серьезно, конкуренты у тебя достойные, но с твоим уровнем игры и чувственной передачей мира я недоумевал, почему все никак не увижу тебя в таблице лучших) А теперь вот, ты здесь (с)
Совсем недавно, какой-то там месяц назад, я помню, что мою натуру прорвало на благодарности тебе, в большей части как к другу и любимому человеку, которым я не перестаю восхищаться. Сейчас у меня есть прекрасная возможность высказаться о том, какой же ты потрясающий соигрок, хотя от элементов  вышеупомянутого ты не застрахован)
Нельзя оценить все твое мастерство и умение вложить душу в посты, опираясь лишь на какой-то один, пусть и выбранный лучшим в этот раз. Скажу честно, многие твои творения во много раз превосходят его, жаль, что не все их видели на Манхеттене. Я помню тебя год назад, когда впервые увидел: тот же персонаж, тот же концепт, но сравнивая с тем, что есть сегодня, что-то все равно изменилось. Быть может, сказывается мое личное отношение к тебе, а может и сам Джек претерпел существенные перемены в мировоззрении благодаря Лиаму – не суть. Главное, что я вижу эти изменения, я вижу развитие персонажа и то, как его передаешь ты, не перестает меня удивлять.
Я знаю тебя разным: от дерзкого маньяка и наркобарона под пятьдесят до любившего выпить художника и даже малолетней клофелинщицы. И все эти образы ты раскрываешь так, словно рисуешь портрет каждого из них как искушенный живописец, отдельными мазками разных цветов и оттенков из палитры характера и качеств на чистый холст мольберта. Знаешь, порой на меня находит ностальгия, и я начинаю перечитывать наши посты, с каждым разом открывая для себя все новые и новые грани твоего творчества и тепло улыбаясь, осознавая и до сих пор себе не веря, хотя прошло уже почти полтора года, что ты со мной.
Хоть я порой и задумываюсь над тем, что ты заполняешь все внутри меня собой, я не могу остановиться. И не уверен, что в принципе смогу) Игра с тобой вдохновляет меня не только на посты: она стимулирует чувственное начало, подталкивает к новым сюжетам, открытиям, экспериментам, на которые я бы раньше ни за что под страхом смерти не согласился, открывает дверцу таким моим граням, как “ревнивый собственник”, “обиженка” и “раб” хд Да, я настолько привязан к господину моего сердца, что даже муза, чувствуя это, преклоняет колени перед тобой в немом почтении и безграничной признательности.
С твоим талантом нужно писать книги, но я даже готов сказать твоей ленюшке и самому интересному в мире потолку эгоистичное спасибо, ведь будь ты занят созданием множества произведений, мы бы не смогли делать то, что делаем сейчас – творить удивительную совместную историю, наслаждаться общением друг с другом, радовать наших соигроков дивными постами и просто быть счастливы от того, что есть друг у друга)
Продолжай в том же духе, любовь моя, не смей сдерживать Толстого внутри себя и твори, твори, твори. Ради всех нас <3

Киллиан

Кристофер

Лола

Агустин

Эрик

Габриэль

En el buen camino | Долорес и Агустин

-Я не знаю, что делать с ней... это уже невозможно терпеть, -выдает он, подойдя к жене и легонько поцеловав в носик маленькую Мили, что сидит в данный момент на руках у своей новой мамы. -Слов просто нет...
Ну а пока Агустин сокрушается по поводу поведения донны Эсперанцы, она приказывает Розе собрать свои вещи и быстро заказывает себе билет до Нью-Йорка. Упрямая, вредная и невыносимая - сеньора Вильяреаль больше не может жить одна и готова послать подальше свои любимые цветы... разве они могут заменить ей любимого внука? А теперь у нее будет еще и внучка, так что язвительная испанка не тратит время зря и решает поехать вслед за сыном и невесткой.
Агустин

- Надеюсь, этот дом нам подойдет – никогда бы не подумала, что буду так дотошно подбирать дом здесь, в Нью-Йорке, - обращается к супругу Лола, кормя с ложечки маленькую Мили яблочным пюре. Девочка, оказывается, обожает фрукты, что не может быть плохо – ведь во фруктах так много витаминов. Конечно,… во всем нужно знать меру. Тем более, маленькие дети очень чувствительны к избыткам даже полезных веществ, что часто вызывает небольшую сыпь. Но дайте времени каталонке, чтобы она выучила все вкусовые предпочтения своей (теперь уже, пусть и не совсем еще законной) дочери.
Долорес

Meet the parents | Кристофер и Аврора

- Мама, папа! Я так скучала...-я обняла их по - очереди и улыбнувшись перевела свой взгляд на Кристофера, который так и стоял около машины и внимательно на нас смотрел. Мне нужно их представить и лучше сейчас, пока родители в хорошем настроение и ничего ещё не успели мне сказать или начать что-либо спрашивать, тем более мне уже не терпелось это сделать. Я подошла к Крису и взяла его за руку, мне была нужна поддержка в такой момент, да и ему наверное тоже, а так я могу показать родителям, что для меня этот человек очень важен. - Я хочу познакомить вас с  Кристофером Ли, мы встречаемся... - последнее слово давалось мне тяжело, так как я видела взгляд отца. Он внимательно посмотрел сначала а меня а потом на Криса. Я так боялась этого момента и так мечтала, что бы все прошло хорошо.
Аврора

  С моим приходом, как принято, воцарился ажиотаж, однако прежде повисла гробовая тишина. Я едва сдержал смешок - так явно было то, что прежде здесь обсуждали мою скоромную персону. Я подошел к Авроре, всматриваясь в ее лицо, дабы понять по выражению, стоит мне радоваться или не особо. Хотел обнять ее, но присутствие родных, несколько сковывало в этом плане.
«Что это? Кажется, я злюсь», - сама мысль о том, что кто-то или что-то становиться между мной и Рори разряжала, -«она моя! Моя! Моя! И только моя!»
   Я должен просто  перетерпеть ужин и дождаться когда мы с ней окажемся наедине…. А сейчас, похоже, мне придется быть подвергнутым допросу ее родни. Держись, парень.
Кристофер

/cross-fire/ | Лукас и Миа

— Ну как ты? — Сбросив с себя сумки, я прошёл босыми ногами по приятному ламинату, переходящему в плитку балкона и замер позади Монтаны, обнимая её руками. Пальцы сцепились на животе с особой аккуратностью и вниманием, словно наследница трона Монтана, должна была вот-вот разродиться. — Тебе нравится? — Я был излишне заботлив сегодня, чем не отличался ранее никогда. Нет, Миа не загнала меня под каблук, поверьте, с нами такое не пройдёт. Просто в кое то веки я решил плюнуть на все обиды и разборки и просто сделать этой женщине приятное. В конце концов, мы вели себя долгие месяцы так, словно друг друга не знали. Тони, кажется, стал терять надежду на светлое будущее. Теперь всё должно было быть иначе.
Лукас

- Ты даже и представить себе не можешь как. Кажется, это именно то, что мне было необходимо.
Миа сложила ладони поверх рук Манэлло. Идеальная картинка снаружи и что-то непонятное внутри. Кажется, даже Лукас уже привык к той мысли, что скоро они двое станут родителями, а вот сама Миа толком еще не могла разобраться, что с ней происходит. Шоу «Играй мой гормон» продолжалось 24 часа в сутки и раздражителем являлось все, что не доставляло удовольствия. А удовольствия доставляло не многое, так как она понятия не имела, чего хочет, но определенно чего-то хочет. А еще привычные мысли о работе стали вытеснять страшные мысли о том, какая же из нее получится мать… Так уж вышло, что залетов не было, и думать о последствиях не приходилось, но это случилось и в свои 29 уже пора было бы подумать и о перспективе материнства, о котором Миа не знала ровным счетом ничего. Рядом с ней не было той, у кого бы она научилась этому.
Миа

Бег на месте общепримирительный | Майк и Миллисента

К черту, к черту и еще раз к черту! Неловко поворачивается и задевает своей рукой ее... сродни удару тока. Молнией по венам вверх и полная остановка сердца, звенящая тишина и только ее глаза напротив. Он не может их прочитать, а так хочется видеть в них, что все у них будет хорошо. Увы, самообман никогда не был его сильной стороной. Секунда, еще одна и возвращается способность дышать напоминая, что это окончательный конец. Дальше только пустота и он просто обязан пойти ей навстречу. Так и не ответив, но навсегда отпечатав на душе тепло ее руки. Тепло, которое он помнил с детства и, которое способно было согреть его даже в самый холодный день. А теперь оно его больше не любит. Он сам в этом виноват.
- Простите, но я могу идти?
Майк

Она стояла на крыльце, щелкая зажигалкой которая так не вовремя решила «отойти в мир иной», выдавая вместо огонька жалкие искры. Миллисента уже была готова вышвырнуть бесполезную вещицу, как вдруг та поддалась, а сигарета, зажатая между зубами, задымилась, наполняя воздух и легкие женщины едким дымом. Уоррен держалась две недели, но сейчас удержаться не представлялось возможным – она лишь жадно вбирала в себя все больше и больше, будто бы это поможет избавиться от неприятного и странного чувства. Ее рука все еще чувствовала то мимолетное прикосновение – оно было сродни тому, что дарит тебе первый любовник; что-то неизведанное, манящее распробовать, но вместе с тем пугающее.
Последствия такого касания могут стать необратимой проблемой, если конечно не станут приятной зависимостью.
Миллисента

- Мне нужна твоя помощь! Номером ошиблась? Все равно нужна... | Николь и Габриэль

- Прости, прости...я знаю, что поздно...что ты спишь...и что добираться тебе сюда будет крайне неудобно. Но есть же такси! - буквально воскликнула девушка, словно сделала сейчас открытие. - Мне нужно чтобы ты меня забрала отсюда. Я не хочу торчать всю ночь в полицейском участке! ты бы видела моих соседок!! Это же кошмар...Диии, родная помоги мне... Только как-то странно тихо было в трубке, словно или ее не слушали или отключились. Хотя, если последнее, то тогда бы пошли гудки, а раз их не было, значит собеседница была все еще там.
- Линн, ты меня вообще слушаешь?! - Ник замолчала, чтобы услышать ответ, и тут она все-таки поняла, что она ошиблась номером. Надежда быть спасенной тут же куда-то испарилась, сердце бухнулось в пятки.
Николь

Посмотрите на Габи и скажите кого вы видите? Цветущую девушку, активистку с отменным чувством юмора, которая везде успевает? Вполне может быть. А сама Габриель сказала бы, что она видит в себе... тетку. Да-да именно сорокалетнюю тетку с двумя детьми, мужем и домашними хлопотами. Даже в пригороде Габи не чувствовала себя такой теткой, ведь там были ее лучшие подруги, веселая жизнь и постоянно новые события.
Габи ничуть не жалела о переезде из пригорода в Нью-Йорк, но жизнь здесь отличалась тем, что проходила на совершенно другом качественном уровне. Здесь приходилось вставать в 6:30 утра, что бы успеть разобрать бумаги, связанные с бутиком, отвезти детей в школу и в сад, приготовить завтрак мужу, собраться, толкаться в бесконечном потоке разъезжающихся куда-то автомобилей и такси. И так каждый день похожий на гонку за недостижимым. Для Габи, привыкшей к жизни в пригороде, это все было очень тяжело.
Габриэль

Иногда я кричал ему, что ненавижу его, иногда бил, потому что не хватало спокойствия и терпения для того, чтобы выразить все свои переживания словами, иногда он сам меня выводил, чтобы насладиться бурной реакцией, ухмыльнуться и скрутить мне руки, потому что он мог это сделать. И это выводило меня еще сильнее. Я что ему, кукла? Или его чертова собственность? Или парнишка из группиз, с которым можно обращаться, как ему захочется? Я всегда гневался на него, часто рычал, отпихивал от себя, отталкивался сам, холодел и сбегал, зная, что все это только сильнее притянет его ко мне. Инстинкт ли это хищника или жажда обладать, которую он не мог привести в норму, которая красной пеленой застилала ему глаза - не знаю. Но несмотря на все то, что он ужасно меня раздражал, я был к нему привязан. Наверное, привязан до сих пор.. Потому что торчу в Нью-Йорке, каждые полчаса проверяя телефон - не пришло ли сообщение от Эйвери, не узнал ли что-то новое мой помощник.. Он не отпустил меня, а я не могу позволить ему уйти, не попрощавшись. Это было бы нечестно. Я знаю, что он может уйти в любую минуту.. Теперь я знаю, каково было ему, когда уходил я, не зовя его с собой. Теперь я вижу, сколько ошибок было сделано. Бездумно, совершенно слепо. Люди - идиоты, они думают об истине только тогда, когда их, как овец, пригоняют к краю.
get back in my life | Каспар

Они явились белыми воронами в эту мигающую секундами пустоту. И тихо вещали о том, что так нельзя. Нельзя, чтобы дым, нельзя, чтобы сигарета, нельзя, чтобы яд. А он душил их своим молчанием и чернотой полуприкрытых глаз, в которые они смотрели с вызовом, твердо знающие устав собственного монастыря. Он принимал их правила, потому что так нужно было. Но последний глоток живительного отравленного никотином воздуха был  глубоким, таким, что болью отозвались лёгкие. Последняя.
Они уходили, перешептываясь о том, что им нестерпимо жаль, что такой маленький, а уже... Он не слушал, не слышал, повернувшись вновь лицом к окну, к той темноте, что была там, снаружи. Казалось — там немыслимая глубина, а он не стоит — лежит и смотрит, смотрит на далёкое-далёкое дно. Которого, в общем-то, нет.
Он уже позабыл о Море. В той степени собственного страха и отчаяния у него попросту не находилось сил думать о ней, лелеять собственную злость, зреющую к ней ненависть. Он не хотел её ненавидеть, и посему — перестал замечать. Видел в отражении коридора, но не воспринимал, только отмечая её движения машинально.
передо мной не устоит твоя берлинская стена| Филип

Все происходящее было так странно... и чертовски ново для упрямого кельта, привыкшего во всем и всегда видеть лишь плохое и ожидать его буквально каждую минуту. Но вот сейчас - все словно бы происходит в какой-то иной реальности. Там где нет Рима, насилия и крови на арене... нет памяти, что не дает порой уснуть ночью и заставляет скрежетать зубами от боли воспоминаний о том что утеряно. Нет цепей, нет господ и рабов и нет времени...
Этим вечером, здесь и сейчас живут только Тейрн и Кассия. Впервые в своей жизни непокорный раб сбежал не для того чтобы обрести наконец свободу, но чтобы теперь ею отныне распоряжалась ОНА... ведь одно ее кроткое слово, как оказалось способно смирить ураган ненависти в груди у непутевого гладиатора. Надо быть осторожнее, умнее, хитрее и предприимчивее - кажется так учили Кэтейрна умудренные опытом наставники в Капуанской школе? Всему есть свое время, место и предназначение. Кельт давно уже не верит в богов, ни в своих, ни тем более в тех, что дают победу жестоким завоевателям... однако, почему-то высшие силы совершенно неожиданно решили одарить его так, как он совершенно не заслуживал. Ну а после того как согрел в своей ладони прекрасную птицу счастья уже совершенно точно не захочешь ее выпускать.
Cave Canem | Джон

Что творится за чертогами этой запертой на все замки обители? Хаос и раздор, великий плач и бой за последние часы? Как выглядит заданное природой неприглядное выживание? Клятвопреступники, отцеубийцы, шлюхи и воры в мешанине тел младенцев и праведников. Каким мерилом выразить их кровное смешение? По какому праву судят, за какие грехи корят? Нет, забудь, это уже пустое.. Что за пределами агонизирующего острова? Вспоминают ли наши имена? Терзаются ли невысказанным? Думают о прошлом? Воздают по заслугам или обряжают в титул праведников? Людям свойственно приписывать умершим несуществующие подвиги, прощать обиды, забывать об их неудачах. Нас уже похоронили? Читают ли чьи-то губы позабытые ранее молитвы, припасенные для горестных минут, вымаливая у богов наше упокоение? Они уже смирились с тем, что нас не вернуть? Представляют, как будут жить без нас? Что будут делать? С болью, криками, истерикой, адовым пламенем расчерченным завтра.. неважно, представляют? Значит, пусть и краем души, но  отпустили. Еще один неотъемлемый закон этого мира - оставлять во вчера сегодняшних мертвецов. В этот самый миг, когда остров горит в смертной лихорадке, когда уста захлебываются надеждой, взывая к небесам, на него неумолимо надвигаются волны ледяного забвения.
Остров проклятых. Утоли мою боль | Дамиан

Этот хаос он не мог сравнить ни с чем виденным ранее, потому что ничего подобного никогда не видел. Были и крупные аварии, и обвалы зданий и что угодно, когда настолько пропадал в работе, что приходил в себя лишь через трое суток и понимал, что через его руки прошло такое огромное количество людей. Половина из них выжила на операционном столе, а половина отправила к Чарли в морг. Таким был закон жизни и выжившую половину можно было считать успехом, вторую - необходимой данью естественному отбору и оставалось лишь надеяться, что в следующий раз выжившая часть будет намного больше мертвой. А сегодня у смерти явно был День рожденья и люди умирали даже быстрее чем мухи. Пока Тоби тщетно искал кого-то кто смог бы отвести несчастную в больницу, на его глазах погибло пятеро. Просто шли и рухнули. Был человек, нет человека, никто не заметил. И невольно стала накатывать странная паника, как-то сам собой он сжал голову в руках пытаясь понять, что ему делать. Что сейчас самое важное... Инстинкты вопили, что нужно скорее бежать домой, не глядя по сторонам и не останавливаясь, а долг упрямо твердил, что он не имеет на это права. Он должен остаться и помогать, пусть даже и ценой собственной жизни.
Остров проклятых. Не потерять бы в серебре | Тоби

Так уж случилось, что я вынужден был лететь на родину кенгуру по работе. Оттуда улетал мой очередной рабочий рейс, в который по маршруту «туда» я не попал по причине такого нелепого события, как больничный. Итак, я в салоне с ребёнком в возрасте шести лет, который метает харч по чём зря при взлёте, посадке и турбулентности, при этом рыдает, пускает пузыри соплей носом и вываливает всю порцию капризов, накопленную перед торжественным полётом «к маме». Так что усадив пухлую белокурую девчушку рядом с собой, я принял твёрдое решение развлекать ребёнка до тех пор, пока борт нашего самолёта не перестанет болтать после взлёта. И мне это удалось. Когда нос лайнера кренился вверх при взлёте, мы считали щелчки закрылок, с пеной у рта я рассказывал любознательному придатку, как всё это работает. Ну а когда мы выбрались за облака, то принялись за новое развлечение. Погода тогда выдалась довольно насыщенная грозами, и вокруг нас то и дело проплывали густые, сочные от осадков, «деды». Из себя они представляли разные фигуры. У нас были зверята, звёздочки, лучики, машинки и прочая лабуда. Я был выжат, как лимон. Лететь без малого девять часов и трепать языком без умолку. Дитё высыпало из зала посадки в полном восторге, а я допивал вторую бутылочку виски из дюти фри, чувствуя всю ту тошноту ребёнка, компенсированную играми на себе.
Help, I’m alive | Крис

=

crazy diamond

=

King of Sorrow

=

stranger

=

In me there`s still a place that fulfils me

=

Just another part of me

=

II. Nothing more, than...

=

Haywire

=

Le ciel noir

=

Немножко мазни

=

Игра в жизнь (с)

=

Violent Pornography

Приветствую тех, кто пережил выходные, а заодно добрался до последней страницы нашего журнала! Честно говоря, сама я еле-еле доживаю последние часы воскресенья, понимая, что термин «веселье», особенно в паре с «субботой», всегда ведет за собой под ручку «дайте мне топор» и «человек-зомби». Впрочем, не будем о скучном, а перейдем к тем, кто больше, чем я, достойны стать объектом беседы и восхваления.
Я долго думала как разнообразить колонку в этот раз, но мой уставший и еще не пришедший в себя мозг упорно не хотел выдавать здравые идеи, поэтому сегодня, дамы и те, кто заправляет джинсы в сапоги, мы с вами пройдемся по вернисажу избранных работ этой недели под… Музыкальное сопровождение! Разумеется, перегружать и без того объемный выпуск вставками плеера я не буду, зато ссылки прилагаются;)

И первым в моем трек-листе идет песня Moby – Why Does My Heart Feel So Bad, которая моментально проассоциировалась у меня с Люком и Адрианом в его исполнении. Пусть нынче в почете глянец, я безумно скучаю по дымке и эффекту «старого фото», которое было модно, кажется, лет пять назад… Великолепная цветовая гамма, создающая настроение безмятежное, но между тем не выбивающая землю из-под ног, а лишь призывая стоять твердо. В точности как ты, мой дорогой, стоишь на своем творческом пути, уверенно покоряя новые вершины – подарок для Катрины тому еще одну подтверждение, ибо такая нежная и легкая работа – достойное соседство сепии, который я пою оду выше.

Cмотрю я на работы Анюты, а в голове играют Fool's Garden – Lemon Tree, мелодия столь незатейливая, но между тем увлекающая и заставляющая слушать до последнего аккорда. Аня, я не устану тебе об этом говорить, но твои работы прекрасны, будь то сочный глянец как на аватаре для Леи, или же дымный, сексуальный и чувственный монохром, как у Ви. От этой работы моя челюсть скатилась куда-то под стол, честное слово. А когда увидела подарок себе – ходила и улыбалась как дурочка. Зато счастливая!

Скажите, дорогие островитяне, вы знаете где Бродский оживает и выходит на прогулку под осенними дождями, ведя под локоток светлую грусть? Знаете, где бабочки порхают в клетках вместо птиц, а волосы путаются в тонких голых ветках? Если еще не открыли для себя этот чудесный мир, то попрошу вас зайти на огонек к Мишель, выпить чашечку ароматного чая с чабрецом под аккомпанемент Елены Фроловой – Проплывают облака. Поверьте, это будут минуты, потраченные не зря, потому что у Миши действительно есть прекрасное чувство стиля, ее работы интересны, хочется всматриваться и разглядывать детали того или иного эпиграфа или аватара.

Завесу тайны приоткрывает нам Джерри, а у меня из колонок доносятся звуки Marshall Crutcher – Main Theme, сочетающие в себе, как и работы нашей кудесницы, зловещие и интригующие нотки. На этой неделе Мыша радует нас изысканным монохромом, который выходит у нее не менее сочно, чем и яркие манипы. Рассматривая ее работы, мне не терпится узнать, что же скрывают они с Ксаном от нас, загадочно ухмыляясь и пряча своих «демонов и чертят» под строгими костюмами, или же подсматривая из-за угла, где бродит чья-то тень. Какой сумеречный гость затерялся в этих глубинах?...

И вот наконец-то на страницах нашего журнала Деми – редкий гость, но зато какой желанный! Встречаем ее под Metallica – I Disappear, где в ритме ударных бьются стекла вокруг Келлера (обратите внимание на чудную рифму на аватаре! Она никак не хочет уходить «с языка»!), или точнее, как он бьет их битой, которую сколько не прячь, все равно видно из-за широких плеч. Напряжение в песне чувствуется и в работе, где мчатся наша смертельно опасная и вооруженная пара Гектусов – Деми, детка, ты прекрасна с двумя пистолетами! Ходи так почаще!

Смотрю на работы Зейна и слышу, как Шакира поет (судя по всему, от лица Деми) Underneath Your Clothes. Особенно в строчке «There's the man I chose, there's my territory». Вы посмотрите на их семью, какие милые они вместе! У Мориарти нет слов, одни несвязные восторги и поток ванили – идиллия! И не скажешь, что эта пара когда-то взрывала заводы;) Впрочем, вам такой контраст только к лицу! А еще Эл очень стиль смотрится в таком цветовом решении, у меня настойчиво просится ассоциация или с кленовым медом, или с какао. Кто о чем, а я все о еде…

И если в предыдущей песни у нас пелось о «хорошей девочке», то в следующей, которая у меня стойко ассоциируется с Ви и ее творчеством на этой неделе, говорят - Bad To The Bone! В исполнении George Thorogood. Не исключено, что такой мой выбор навеян больше мастером, ежели работами, но за этой милой улыбкой на аватаре с Джанет, звездой сериала «Салем», явно скрывается какая-то чертовщинка! А уж о себе и говорить не буду, я знатный любитель подебоширить. Кстати говоря, моя женщина добралась до раскрашивания черно-белого исходника в цвет, да-да! Не знаю как вам, а мне кажется, что вышло великолепно *посылает воздушный поцелуй*

И вот под звуки Nightwish – Last Of The Wilds мы переносимся в сказочный мир, созданный нашим волшебником Изей. О сложности и многогранности его работ можно говорить часами, честное слово! В его творчестве органично переплетаются между собой водопады и горные реки, лесные чащи и просторные долины, солнце, пробирающееся в тайные сады сквозь листву и лунный свет, который накрывает собой, словно шелковый платок, диковинные замки, лестничные пролеты и старинные зеркала. Если вы соскучились по сказке – заходите к Изе, он покажет вам ее во всей красе!

А мы с вами включаем на полную Wolfmother – New Moon Rising и прыгаем в экшн с головой, как Миа, которая триумфально вернулась в родные пенаты, приведя с собой Лукаса, новые сюжеты и умопомрачительные манипы! Я смотрю на парные комплекты и уже вижу, как они устраивают гонки по широким трассам в Монако, как ловят солнце на сицилийских берегах… И все это разумеется в перерывах между спорами и итальянскими страстями! Поделитесь этой безумной энергией, этим запахом адреналина и драйва с теми, кто скучает – печаль моментально покинет, убежит не оборачиваясь!

Пусть в работах Катрины отнюдь не полночь, а белый день, я упорно ассоциирую ее работы с трэком M83 – Midnight city. Эти позитивные звуки влекут меня вслед за развивающимися волосами Триши, манят, как глубина кофейных глаз самой мисс Браун. Ее работы на этой неделе легкие, простые, но тем и интересные, заставляющие наслаждаться увиденным и просить – твори еще! И лично добавлю – особенно минимализм, я правда не могу отвести глаз от сдержанного и стильного комплекта в розовых тонах.

А у меня на этой неделе было странное вдохновение, меня бросало от депрессии до ванили, и между всем этим безобразием, под музыкальное сопровождение в виде Unreal – Три ночи, родились работы с Эл, к примеру. Гроза за окном, раскаты грома, которым вторит шуршание чьих-то крыльев, треск свечей, еле-еле освещающих комнату… Дьявольский танец ведьмы, могущественной и прекрасной – не сочтите за дерзость, но это комплимент! Но, как выяснилось, ведьмовскую сущность можно подчеркнуть не только мистическим фиолетовым, но и бело-лиловым, ведь главное – это огонек в глазах, такой, в котором пляшут бесы и мелькает задуманная шалость. Не представляете как это? А вы взгляните в глаза Хельги и все сразу станет ясно;)
И тут я с сожалением наблюдаю, как плей-лист подходит к концу, ровно как и мое повествование – ощущение, что мы с вами, дорогие читатели, сидим на полу в «кружке» и рассказываем друг-другу истории почему-то не покидает меня с самого начала сего незатейливого монолога. У нас стартует новая неделя из «Месяца кино», давайте сделаем ее по-настоящему эпичной и запоминающейся? Запечатлеем ее не только в постах, но и в графике – как вам такая идея? По мне так прекрасная!
Воскресный полуночный привет от ведьмы Мориарти.

От администрации (Марсель): Особенным людям всегда хочется сказать что-то особенное. Талантливым - красивое, оригинальным - неповторимое. Написать маленькую историю для того, чтобы соответствовать заданному тону. Я пишу эту небольшую речь утром, небо все еще серое, но птицы уже начали летать под окнами. Пока еще тихо и спокойно, пока еще я могу окунуться в пост Мишель, пропитанный сознательно-бессознательным, пропитанный чем-то далеким и особенным. Этот человек не пишет банальности. Никогда не пишет ничего среднестатистического, простого или наполненного ненужной водой. Знаете, я давно читаю ее игры, отмечаю в ее стиле только ее, неповторимые, нотки, можно даже сказать, что вдохновляюсь ею, ведь это так важно - найти жемчужину, которая так привлекательно поблескивает в свете луны. Много кто может вставлять в посты крылатые фразы, использовать штампы и крутиться вокруг да около, описывая и рассказывая, но мало кто может писать так, чтобы каждая фраза могла стать крылатой, чтобы каждая становилась как бусина, множество бусин, из которых потом Мишель делает дорогостоящее ожерелье. Могу сказать, что ее игровым партнерам сильно повезло, потому что это большая удача, правда, большая удача - играть с подобными людьми. Черпать в их словах то, что заставляет улыбаться или сердце биться в ускоренном ритме. Быть может, плакать, быть может, смеяться. Так или иначе, это высокий уровень, это неповторимость каждого поста и каждого персонажа, в которых веришь, которые кардинально отличаются друг от друга.
Мне довелось не так уж и много играть с Мишель, но скажу одно - то, что она пишет, трогает душу. То глубиной переживаний, то откровенной теплотой и нежностью. Ее всегда интересно читать, ею всегда можно зачитаться. И найти для себя что-то особенное, что не оставит равнодушным.

От Криса: В очередной раз мне выпала честь оставить здесь своё мнение о соигроке. Отличный повод ещё раз напомнить всем, как важно не выпадать из этого мира форумных игр и уделять этой жизни ничуть не меньше времени. Если честно, я даже и не знаю, как уже жить без неё. Это своеобразного рода наркотик, где каждый день получаешь всё новые и новые впечатления. Очередной «приход» мне посчастливилось поймать всего неделю назад.
Не так давно я открыл для себя нового персонажа, игрока и человека. Признаюсь честно, и не в обиду остальным моим друзьям и соигрокам, но подобный, как у Мишель, почерк, я вижу впервые. Казалось бы, совершенно стандартная идея, которую я выдавил из своего измордованного работой мозга, для нашего флешбека, была превращена Ею в нечто волшебное. Ни одной простой житейской фразы. Всё в каком-то волшебстве! Море простой, понятной зрителю и читателю, философии, рассуждения, от которых не устаёшь и совершенное отсутствие «воды». Мысль подана так вкусно, что даже французские круассаны не идут ни в какое сравнение. Я читаю и участвую в нашей игре с каким-то особым восхищением. Трагичная история несчастливой жизни Нью-Йоркской девчонки и серые будни выходца из Техаса вмиг превращаются в завораживающую историю, конец которой пока не ясен, но совершенно точно трагедии с нас хватит. Я, будучи соигроком, тяжело сопереживаю персонажу Мишель. Это, наверное, потому, что в реальной жизни мне приходилось сталкиваться с чем-то подобным и, увы, такая история редко заканчивалась на радостной ноте. Но тут душу греет уверенность в хорошем конце в нашей игре, ведь мы сами её строим.
Мишель прекрасно описывает чувства своего персонажа, она замечательно ощущает игру, вплоть до самых мельчайших подробностей, каких-то, казалось бы, незначительных деталей, которые в итоге приобретают краску благодаря Ей. Мой словарный запас не позволяет мне так размахнуться и поэтому я испытываю исключительно белую зависть, а еще небывалое наслаждение. Когда я прочитал этот пост впервые, я понял – вот оно, это совершенно точно победа недели. Никто не сможет остаться равнодушным к такой истории и к таким словам. Я искренне верю, что ранимая, хрупкая и где-то одинокая в душе, Мишель (а я говорю о персонаже) обретёт уверенность, спокойствие и счастье, в конце концов. Ну а мой персонаж испытывающий острое чувство необходимости в заботе о ком-то из-за своего собственного одиночества, посодействует в этом. Поздравляю с победой. Это достойный выход в шапку и топ. Я рад, что именно Ты будешь улыбаться нам целую неделю!

Каспар

Иен

Люк

Софи

Дамиан

Мишель

Небеса не дают второго шанса случайно | Аико и Питер

Если вытащить меч достаточно резко из ножен, этого достаточно, чтобы он рассек находящееся рядом. Или с звоном ударился обо что-то из-за чего рассыпется на части, Аико не любила, когда мечи сталкивались с костью - всегда оставались зазубрины.
Но если жертва откроет шею или бок, лезвию ничего не угрожает.
Она ударила первого, переходящего в другое укрытие, через несколько секунд, когда он решил, что она где-то в другим месте. Быстрым точным ударом в шею. И в бок, рассекая горло. Его пистолет не забрала, потому что не умела им пользоваться, к тому же послышались торопливые шаги - к наводчику пришла подмога, Аико спряталась за домиком.
Они не убьют её.
И тут плечо повисло тяжелым и очень болезненным, и колено подогнулось. Аико упала на стенку и испуганно ринулась вперёд. Нет, они нашли меня, они видят, нет, кровь выдаст!
Руки сжались на рукояти вакидзаси. Аико привалилась к стене какой-то надстройки, покрытой антеннами. Не выпустить, иначе они убьют меня. Не выпускать, ни за что. Это несерьёзная рана, смерть не такая, они не убьют меня.
Аико

Аико Такаяма... Слишком заметная, чтобы глава "Фармон-сервиса" не обратил на неё внимание. О нет, она далеко не просто танцовщица в стрип-баре. Это машина смерти, и её требовалось прибрать к рукам, пока это не сделал кто-либо другой. И прибрать основательно. Такая ценная фигура должна принадлежать только ему. Питеру на руку играл её азиатский менталитет - нужно было всего лишь сделать так, чтобы девчонка осталась у него в долгу, и вот тогда она себя покажет...
Он выследил тех, кто охотился за ней. Он хотел всего лишь отбить её у убийц. А вот теперь приходится сражаться за её жизнь. Что ж, возможно, это даже к лучшему - мелькнула вдруг мысль. Потому что теперь-то она точно будет чувствовать себя обязанной Лавджою до гроба. Если только Морхед её из этого гроба вытащит... Ошибка, едва не ставшая роковой, могла вывернуться в нужную сторону, однако для этого придётся потрудиться.
Питер

only you can send me under | Эрик и Бен

Было больно вдали. Знал, что приблизившись почувствует облегчение. Уходил дальше от их места обитания, чтобы разделяющее расстояние не преодолеть, поддавшись порыву. Иметь время на то, чтобы окончить бег наперегонки с ветром, и упасть в холодный песок, бессильно зачерпывая его горстями и смотря на полную, насмешливую луну, знающую все его тайны. Из звезд составляя буквы имени. По млечному пути прокладывая дорогу. Одними губами проговаривать влекомое, подчиняться терзаниям, прикрывая глаза и зло стонать, чувствуя, как сознание накидывается голодными псами, рассказывая, чего он лишается вдали. Какого удовольствия и каких невиданных вершин наслаждения. Тяжелее всего спорить с самим собой. У него не получалось. Засыпал лишь под утро. Замерзший и все менее сытый. С ужасом ожидая приближения первых приступов голода. Зная, что больше им противиться не сможет. У него нет над собой власти. Больше нет. Хоть разводи костер и пусть плавятся в его языках внутренности. Только бы не провалиться в бездонные темные глаза, настигающие в каждом дурмане сновидения. Только бы сдержать собственные иллюзии, что игриво отлетают от хозяина, зная где искать благодарного зрителя.
Эрик

Зачем тебе море, когда у тебя есть я? Зачем идти в высокие волны, когда я могу раскрыть себя для объятий? Зачем с такой тоской смотреть на даль открытых вод, когда мои глаза темны подобно глубинам, еще неизведанным человеком? Вернись ко мне, вернись, Эрик.. Иначе небеса упадут на меня. А один я не выдержу.
Андрэ понимал, что Эрик, этот мальчика, которым обуяли эмоции и противоречивые чувства, мог сделать огромную ошибку. Обернувшись обратно к морю, он мог броситься в волны и плыть так быстро и так далеко, словно желая нагнать бурю, словно плывя к ней навстречу. И Андрэ понимал, что, если так случится, он бросится следом. Он не отпустит его одного покорять океан, не даст ему умереть, не сумеет разжать руку, которая крепко вцепится ему в плечо, как только он преодолеет расстояние, не смогшее стать для них преградой. Между ними не было преград кроме собственных страхов и опасений, от которых ноздри Андрэ взволнованно трепетали. Этот запах.. Обострял все чувства.
Бен

She bit my lip and drank my warmth from years before | Эйприл и Даниэль

Холод. Только холод окружал Джона. Он буквально витал в воздухе. Джон чувствовал его. Этот леденящий холод пронизывал всё его тело. Но проходили минуты, часы, годы? Мужчине было тяжело понять, как течет время в этом месте, но холод постепенно отступал. Джон чувствовал его, но теперь не с боязнью или отвращением как раньше, а это были приятные ощущения. На стене единственным твоим желанием является закутаться в меха, лишь бы не чувствовать дуновения ветра. Но сейчас хотелось сбросить всю свою одежду вниз и погрузиться в этот дурманящий холод целиком.
- Где я? – Джон помнил, как братья напали на него и пронзили мечами, а затем ничего. Пустота. И только этот холод, который Джон почувствовал тогда и продолжает до сих пор, - ты так ничего и не узнал, Джон Сноу. Волк погиб от рук собственных братьев. Совсем как медведь, - Сноу засмеялся. Засмеялся от неизбежности такой гибели. Неужели он и правда мог надеяться, что братья которым всю жизнь твердили, что одичалые не многим лучше иных, примут вольный народ?
Даниэль

Мелисандра лежала на жесткой постели, застеленной покрывалами цвета вороного крыла абсолютно обнаженной, несмотря на то, что ее тело дрожало от сквозняков, гуляющих в комнате. Это была борьба с искушением Великого Иного – есть ли в этом мире человек или божество, не желающее получить к себе в подчинение заклинательницу Теней? Ту, что может ступить в Край Теней и приручить драконов, что живут в высоких травах тех пустошей? Но Мелисандра слишком рано стала слышать голос Р'глора, чтобы поддаться чарам владыки бескрайних льдов; слишком свыклась с мыслью, что ее единственная любовь – огненное пламя, чтобы предать это чувство и обручиться с мерзлотой и снегом. Последний, самый сильный порыв ветра, подбросивший рыжие волосы над подушкой, дал знак о том, что темное таинство Великого Иного началось.
И разлетелись по коридорам замка мужские голоса.
И отразились от камней под ногами тяжелые предательские шаги.
И разрезал тишину хруст ломающихся снежинок, а затем смешался в адской симфонии со звуком рвущейся плоти под братской накидкой Ночного Дозора.
Эйприл

when everything was bad | Уэйд и Катрина

на звонок алека ты расплываешься в широченной улыбке. твое единственное счастье. дети. не родные по крови. ну и пусть. зато самые родные и близкие. и для их блага, для их исключительно блага [ты ведь до сих пор себя в этом пытаешься убедить, не так ли?!] ты перевела их в одну из самых элитных школ города, в надежде на то, что не смотря на все сложности их влития в новый коллектив, там все же им обеспечат достойное образование. нельзя сказать, что они там приживались. сложно двум немцам в штатах. сложно быть сиротами. сложно быть воспитываемыми старшей сестрой, которая активно сейчас вникает в то, что досталось ей от родной матери, пытаясь разобраться во всей этой бумажной канители [и снова мыслями к жану бернару. снова к этому французу, который вскоре прилетит, чтобы забрать_увезти в париж, чтобы представить людям, которые на тебя работают. и тебе так сложно все это понять, потому, что по образованию_призванию - ты художник-реставратор, но уж точно не юрист или администратор.]
Катрина

ты наблюдаешь за её общением с детьми. вроде слышишь о чём они говорят и всё равно оказываешься застигнут врасплох. ладно они собрались в парк. ладно дети спросили пойдёшь ли ты с ними. это не сюрприз - они ладят в этой школе больше всего именно с тобой. так уж повелось. постоянный мелкие стычки с одноклассниками вечно их приводят к тебе начальство при этом ноет, что ты ничего не делаешь для того, чтобы стычки прекратились, а ты в который раз повторяешь, что тут не для того, чтобы промывать детям мозги и если уж на то пошло, то виноваты во всех стычках именно их одноклассники. это двое детей как правило во всех стычках вели себя весьма достойно. такая терпимость к глупым людям не свойственна многим взрослым и уж тем более детям такого возраста. но любой терпимости есть предел. вот и Алек не выдержал, когда кто-то из одноклассников в очередной раз довёл его сестру до слёз. странно это немного было. эти дети были очень необычными - своим поведением они порой казались слишком взрослыми. потрясения их жизни возможно заставили их взрослеть куда быстрее. думается эти двое заботились о своей старшей сестре не меньше чем она о них.
Уэйд

I think I'm lost again | Дамиан и Селин

Утро ворвалось в жизнь Блэквуд без предупреждения, нарушив чуткий сон гудком мчащихся автомобилей, смехом детей, спешащих в школу, громких разговор по телефону, напоминающих о том, что все возвращается на круги своя; работа – дома – заботы, все по привычной схеме, только вот руки Дамиана, крепко-крепко обнимающие сзади девушку, говорили о том, что ей удалось вырваться из этой круговой поруки. Угловатость и хрупкость ее тела сейчас была на руку – Селин удалось ускользнуть из спальни, не нарушив при этом сна Люка – пусть наслаждается последними минутами перед пробуждением – кто знает, каким оно будет? Тревожным, сопровождающимся терзаниями совести? Или же наполненным чувством удовлетворения? Селин сама не знала, что сейчас происходит внутри ее крохотной, но такой теплой души – на ее лице улыбка то и дело сменялась намокающими от слез глазами и хмурыми бровями, но потом что-то порождало в груди смех, который так неуместно вырывался наружу. Глаза зацепились за брошенную на стол пачку сигарет – Блэквуд не курила со старшей школы, а сейчас отчего-то почувствовала непреодолимую тягу сделать затяжку, насытиться отвратительной горечью, которая, по ее мнению, способна отрезвить сознание, которое неустанно воскрешает события минувшей ночи.
Селин

На кухне он грохочет полупустыми бутылками, и шипит на самого себя. Наливает себе пол стакана виски, а в другую руку берет банку колы, не потрудившись раздобыть для нее второй стакан. Готовится опорожнить тару, чтобы привычно унять головную боль, но, уже поднеся руку к губам, останавливается. Долго думает в утренней тиши, сдобренной лишь запахом из ближайшей пекарни и шумом поливочных машин, а затем выливает янтарную жидкость в раковину, смывая ее остатки прозрачной водой из крана. Разворачивает все содержимое аптечки, находит стоявший на самом видном месте адвил, и запивает его колой. Должны же в нем остаться какие-то недостатки, уныло размышляет он, и не потрудившись убрать за собой, идет в свою комнату. Стоит на ее пороге, прикидывая что-то в гудящей голове, да глядя на застеленную кровать, но закрывает плотно дверь. Возвращается к Селин и крепко прижимает ее, теплую, к себе. Вдыхает аромат ее бледной кожи. Хмурится, замечая синяки на предплечьях, и забираясь лицом в ее волосы, шумно выдыхает. И даже не смотря на то, что ее сбившиеся локоны щекочут, тут же засыпает. Он знает, что проспит спокойно и никакие кошмары его не потревожат, пока его рука крепко держит ее за плоский живот. Пока в его легких ее аромат.
Дамиан

Единственным человеком, которому было бы не все равно - это была она. Если бы он тогда смог переступить через странный симбиоз гордости и обиды, и позвонил бы ей, то она примчалась бы к нему хоть через всю страну. И сразу бы стало лучше, рана бы быстрее затянулась и можно было бы прижаться лбом к плечу и, наконец, спокойно выдохнуть, зная, что теперь то уж точно все в порядке. Пусть для многих это выглядело бы по-детски, но они так разговаривали. Это означало "все хорошо, я с тобой", а он так и не позвонил. Не смог. Только писал странные письма, одно за другим. Многие так и бросил на половине строки, потому что было слишком больно. От ранения. И от того, что несколько раз расходились швы. Врачи не знали, что он беспокойно спит и каждый раз совершенно искренне удивлялись как же так произошло. Майк им не сказал, он вообще мало тогда говорил, уставившись в одну точку, которая приходилась ровно на центр больничного зеркала висящего напротив. Как он его ненавидел. Это был самый страшный его враг изо всех возможных. Хотелось разбить его до дрожи в руках и так ни разу не хватило сил добросить.
Королевство разбитых зеркал | Майк

Море такое противоречивое, в нём никогда нельзя быть уверенным до конца. И когда море становится твоей жизнью, то никто лучше тебя не поймёт его. Каким бы красивым и живописным не казался морской пейзаж всегда нужно помнить, что море никогда не даёт дополнительное время на размышление. Только здесь и сейчас, или живи по морским законам, или умри. Старые рыбаки говорят, что рифы нужно брать тогда, когда в голове возник вопрос: а не пора ли брать рифы? Сразу же, потому что потом будет поздно. Под пеленой рассекающих морскую гладь волнами живёт опасный хищник, который при всём своём внешнем дружелюбии и безвредности, то и дело поджидает, когда ты совершишь оплошность, чтобы броситься на тебя и запустить в твоё тело свои острые когти. Легко и безжалостно убивает море сомневающихся, глупых и слабых. Но ты можешь надеяться, что море не обратит на тебя внимания, не заметит или отнесётся к тебе терпимо, как к надоедливой мухе. Море не знает милосердия и сострадания, оно, как древнее кровожадное божество, никогда не прощает – разве что случайно или же из-за каприза. Когда отплываешь в море, слова «милосердие» и «сострадание» остаются на берегу.
Жемчужина Северного моря; | Ксан

Первая нота До. Она будто бы основа всего сущего. Прочный каркас, за которым скрывается весь мир чудес, невероятных мелодий. Музыки, исходящей из самого сердца. Песни, что можно уловить лишь душой: чистой, искренней, нетронутой чернью повседневности. Души, не ищущей материальных, а стало быть краткосрочных утех. Души, стремящейся к полёту, вечности, свету. Нота тяжела, но в миг заполняет всё пространство, являя в нём свои, особые мотивы, новые сюжеты, разукрашивая пространство в небывалые краски, доселе не существующие в природе. Каждую ночь, вот уже много лет, она во сне видит чудный мир и магическую дверь, но никак не решается потянуть за резную оловянную ручку хлипкого дощатого полотна. Будто бы нечто притягивает её, зовёт, но реальность не отпускает, давая то самое заземление, на котором зиждиться земное притяжение. Словно, если однажды, хоть раз, ей доведётся заглянуть внутрь, что-то изменится и мир более никогда не станет прежним. Рухнет, будто бы карточный домик.
когда чудеса становятся бредом – разум превращается в безумие. | Тэсса

Город сейчас казался ему пустым и тихим, оставаясь где-то на задворках сознания мельтешащей толпой. Он едва ли способен сейчас воспринимать звуки из вне, отличные от рычания мотоцикла, и стука собственного сердца. И парень соврал бы, сказав, что не прислушивается к нему. Ему нравится чувствовать себя живым настолько, насколько это вообще возможно. Ему нравится ощущать обостренные до предела чувства. Нравится чувствовать холодный ветер каждой клеточкой собственного тела. Нравится  улыбаться не по глупым сопливым поводам, а просто так, от того, что хорошо. От того, что свободен. И если для этого ему необходимо убивать, стало быть, Айзек будет убивать, наслаждаясь каждым мгновением уходящей чужой жизни, жадно впитывая чужое тепло, избавляясь с его помощью от своего собственного холода, заменяя механическое существование настоящей жизнью, мысли о прошлом – яркими вспышками удовольствия.
Свернув к запомнившемуся фееричным проигрышем Манхэттенскому мосту, Лейхи останавливается и, не заглушив мотора, прикрывает глаза, вдыхая колючий холодный воздух, возвращая ему теплое облачко. И улыбнувшись, довольно щурится, глядя в серое небо, такое же холодное, как и он сам, но только не сейчас. Его губы еще горят от поцелуя самой Смерти, коим она вдохнула в него жизнь, отобрав ее у другого.
Тьма не вокруг меня. Она во мне | Айзек

Та Гвинет, верившая в любовь Бони и Клайда, появлялась в ней все реже. Новая Гвинет не позволяла ей вырваться, захватить разум, испортить плоды долгих тренировок и сеансов самовнушения. Она не знала, что будет, когда она вырвется из приюта, но она училась выживать слишком долго и считала, что сможет выжить в жестокой реальности. Хоть бы сбежать, только бы выйти из ненавистных стен, подрывающих её новое «Я».
Буду я,
Я из более прочного теста,
Я достойна занять это место,
Я многое делаю лучше…
Она больше не питала надежд на лучшее. Не придумывала себе красивые биографии. Не считала себя больше Золушкой, которой нужен принц, дабы выбраться из клоаки. Гвинет научилась верить только в себя. Научилась работать над собой и бороться. Именно поэтому ей хватило смелости выгрызать свое жалованье на нескольких работах. Именно поэтому она не побоялась пойти в стриптиз-клуб танцовщицей, потому что деньги не пахнут, а жизнь – дорогая штука. Плохой парень Адам Брэтфилд помог ей стать сильной, пусть высокой ценой…
Coffee break with the Past. | Гвинет

Ее улыбкой можно было лечить раны, ее улыбка, этот полумесяц, выкрашенный бежевой помадой, успокаивал меня лучше ее слов. Она улыбалась - и все было хорошо. Она улыбалась, значит, она прощала меня и мою порой вспыльчивую грубость, она улыбалась - она ждала меня, намокнув под осенним дождем, улыбалась, забираясь ко мне в автомобиль, а после улыбалась, когда я тщательно вытирал ее волосы махровым полотенцем и давал надеть свою одежду, чтобы она не простудилась по моей вине. Я обещал подарить ей зонт, а она улыбалась, находила это забавным. А я заботился о ней, как ни о ком, я волновался о ней, словно она была моей дочерью. Моим возлюбленным солнцем. Но она была больше этого, потому я не смог любоваться издалека, не смог себя сдерживать, не поддаваться искушению не смог. Я поил ее горячим чаем, наблюдая как бежевые губы обхватывают край чашки, как она жмурится от горячего варева, который я заказывал из самой Индии, зная, как сильно она любит подлинное и дорогое.
.You just gotta let it go | Каспар

=

Что-то с чем-то

=

Haywire

=

In me there`s still a place that fulfils me

=

Игра в жизнь (с)

=

Violent Pornography

=

II. Nothing more, than...

Когда болеешь всю неделю, причем так основательно, валяясь с температурой под 39 градусов, трудно найти что-то, что радовало бы. И за окном у меня суровое уральское лето - дожди и +9 градусов. Уныние почти что захватило меня с головой... Но! Только на то время, пока я не села составлять свежую колонку, пока я не взглянула на это буйство цвета и самое настоящее лето, которое через свои работы привносят в скучные и однообразные будни наши мастера.
Итак, дамы и те, кто заправляет джинсы в сапоги, профессор Мориарти (хотя по голосу я скорее фем-Джигурда сейчас) снова в строю и готова поделиться с вами летним настроением Манхэттена!

Первым на очереди для любования у нас работы мистера Брайдена. Да-да, и не опять, а снова, и меня этот факт безумно радует! Хорошая же традиция - начинать именно с того, что вышло из-под пера этого гуру фотошопа? На этой неделе я наслаждаюсь вдвойне, потому как Иен щедро делиться фиолетовыми оттенками, еще раз доказывая, что ему подвластны любые стили - от сдержанного чб, до кричащего фиолетового; от мистики до романтики. Что тут еще добавить? Браво!

А дальше вы видите Ви и ее обновления на этой недели. Смотрите и запоминайте каждую деталь, каждый световой блик в ее работах, ибо снова на страницах журнала в качестве мастера она появится не скоро, ой не скоро...*потирает ручки* Отдыхать-то нужно! Особенно такой трудолюбивой и энергичной особе, как наша драгоценная Ви - с каждым новым аватаром мы видим, как интереснее и сложнее становится ее творчество, как начинает играть новыми красками, причем создающими контраст между собой. Поглядите - здесь солнце и цветущий сад соседствуют с горной прохладой и туманами, скрывающими в себе сотни и тысячи тайн! Твори еще, радость моя, и не забывая про свою любимую женщину, которая отбилась от рук *каюсь, ибо грешна!*.

А мышку-Джерри на этой неделе я с гордостью нарекаю сказочницей вся Манхэттена, ибо те невероятно атмосферные вещи, что творит эта кудесница, не поддаются адекватному описанию. Это средневековая Европа, где в языки пламени смешались со светом колдовской луны, освещающей лица тех, кто собрался на шабаш. Это зоркий глаз ручного орла, что гордо восседает на руке своего хозяина. Это морские глубины, затонувшие корабли, белые паруса, пиратские флаг и неизведанные земли - в работах Джерри оживают старые поверья и опровергаются россказни о том, что женщина на корабле - к беде. Ну разве такая женщина может вести за собой беду? Только приключения!

И если у нас есть свои сказочники, то должны быть и повелители реализма. И минимализма. Эту роль приняла на себя Катрина, строгости и сдержанности работ которой можно позавидовать, ибо минимализм в ее исполнении стильный, разнообразный. Это и нежность, и отрешенность, ничем не прикрытая забота в розово-лиловых тонах, которой противопоставлена черно-белая драма, надломленность, независимость. Раскрывает грани человеческих взаимоотношений мисс Браун, а мы завороженно наблюдаем со стороны.

Я на этой неделе вдохновлялась жаропонижающим, судя по всему, поэтому меня потащило в дебри. В буквальном смысла того слова. В лесные, например, где в тени вековых елей бродят в густом утреннем тумане призраки сексуальных племянников и совращают своей хитрой улыбкой. Я предупреждала, что не в себе, не смотрите так удивленно *смеется* Но, если говорить серьезно, то своим результатом по созданию светлого, но мистического аватара, я довольна. Впрочем, как и манипом - качество исходника вызывало только одно желание - выпить с горя. Но разве Мориарти пасует перед трудностями?! Да никогда! Правда, в итоге все вышло только в чб варианте, зато с анимацией, эротишшшной, но из-за своего крошечного размера, цензуру пройти смогла.

И на десерт у нас Зейн, который перевоплотился в пчелку Майю и сделал...Задумайтесь! 20! Двадцааать аватаров за один присест! Качественных, интересных! В чем твой секрет, грек? Ты пьешь особенный кофе? Или что покрепче? Я тоже так хочу и даже не буду скрывать это, а то обычно больше, чем на два разных варианта с одной внешностью меня не хватает...
Не могу не восхититься работой с текстом, а так же насладиться обилием голубого и синего - пастельная гамма, словно красная нить, проходит по всем до единой, работе, оставляя ощущение чего-то домашнего, уютного и спокойного (даже Лори с "обнаженным" сердцем выглядит безмятежнее некуда).

Вот и подошла к концу колонка, а дождь за моим окном и не думает кончаться - что ж, значит, засыпать под звуки падающих капель будет приятнее и быстрее... Ищем во всем плюсы, радуемся солнечным лучам, ждем наступления выходных и не забываем радовать островитян новыми работами!
Профессор Мориарти в окружении градусников и лекарств, лечащаяся с помощью эстетического наслаждения.