А я ведь хотел провести этот день спокойно. Я хотел никуда не выходить из дома и весь день заниматься своими фотографиями. Я думал запереться на замок, когда Винифред ушла гулять с каким-то парнем, но решил этого не делать, иначе эта маленькая сука начнет бить окна и жаловаться матери. Проблем мне еще не хватало. На самом деле, меня совершенно не волновало, куда она сейчас пойдет, и чем будет заниматься. Возможно, у нее там уже активная половая жизнь, главное, чтобы потомство в дом не принесла, мне одного ребенка вполне достаточно.
Так вот, шло все нормально, я занимался своими делами, но тут врывается моя сестра. Сначала я даже не посмотрел на нее, так как она, скорее всего, просила меня сделать что-то ну очень важное, типа поставить книгу на полку или купить ей тампоны в магазине. Когда же она произнесла о том, что ее пытались изнасиловать, я все же повернулся к ней лицом и отложил фотографии. Она была вся в слезах. Сначала я подумал, что она шутит, но, видимо, произошло действительно что-то серьезное.
- А разве ты там уже не трахалась, нет? – она постоянно разговаривала со мной в таком тоне, так почему я не могу? Дальше она начала рассказывать про то, что она угрожала ему. Да, она угрожала своему же насильнику, в ее духе. Может, все не так серьезно, как она хочет представить?
- Какой еще Блэк? – нахмуриваюсь, пытаясь вспомнить, - тот мужик за сорок, который бегает за тобой? Может, это он тебя пытался изнасиловать? Я подозревал, что он заглядывается на девушек до шестнадцати.
Он постоянно дарит ей всякие амулеты и прочие безделушки, возможно, я просто ничего не знаю, потому что являюсь обычным человеком и с призраками общаюсь не так тесно, как они. Может, он ее там изгонять их учит, кто знает? Или учит жить по спартанским условиям, ей бы такое не помешало. Она показывает довольно внушающий синяк на ноге, это ее так тот парень схватил? Должно быть, он внушающего размера, так как даже я могу не оставить такое, если постараюсь.
Сделал что-то другое. И что же? Она указывает на низ своего живота. И что ты мне хочешь сказать этим, женщина?
- И что же он сделал? – вздыхаю, - если он тебя не трахнул, то заставил отсосать, что ли?
Ну, это единственное разумное предположение, хотя я бы никогда даже на такое не решился. Порой от одного вида у меня живот сводить начинает, да и тошнить  начинает, а тут кто-то попытался ее изнасиловать. Я вздыхаю и небрежно беру ее за локоть, выводя из комнаты. Может, все же помочь ей в этом разобраться? Она все же моя сестра. Мы сразу же заходим в мою спальню, где я начинаю переодеваться. Не пойду же я к нему вечером в одних спортивных штанах? Как бы я вообще не готов куда-то идти, ну да ладно.
- Вот скажи мне, - надевая джинсы, - у него с головой что-то не то, он педофил, маньяк? Кто тебя захочет насиловать? Я бы к тебе и пальцем не притронулся, меня бы вырвало быстрее, чем ты бы притронулась ко мне.
Думаю, обо мне у нее такое же мнение. Что поделать, семейные отношения и прочие радости кровных уз. Все же нельзя все это так оставлять, все же поруганная честь сестры. Да и вообще я думал, что она давно таким занимается. 
- Ладно, показывай мне его дом и я сейчас разберусь с ним, представим, что я хороший брат, - уже закрываю дверь на ключ, - вот скажи, ты вообще девственница или как?  Если нет, то какой смысл мне туда ходить?
Все же мы доходим до дома того парня и я стучусь в закрытую дверь. Интересно посмотреть на него. Должно быть, здесь какая-то ошибка и она просто смеется надо мной. Возможно, решилась кому-то отомстить, используя меня, ее логика вообще не поддается объяснению.

Отредактировано Eyvind Haug (2014-03-31 21:41:46)

Что чувствовала Винифред Хоуг? Вспышку гнева. Почему она это чувствовала? Кто его знает. Одна из версий это дурные нервы. Может она и сама хотела переспать с Чаком, но, в силу обстоятельств и его спешки, испугалась и не придумала ничего лучше, как облить его грязью в прямом и переносном смысле. Этот парень безумно ей нравился, больше чем она ему. С ним было уютно и она чувствовала себя нормальной, в своей нормальной тарелке. И все же, они были не настолько близки для фразочек в стиле "встань передо мной на колени и попробуй не блевануть, когда я буду брать на таран твою глотку". Не, конечно, Чак сказал не так, но для Винни оно звучало именно таким образом. Это как разводить на секс девушку, которую только что встретил в баре, всем своим красноречием и улыбками посылая ей скрытым текстом "милая, давай ты отсосешь мне? мы оба знаем, что нам понравится".
Хоуг не ожидала от брата ничего такого, что не в его характере, и не в его понимании братско-сестринских отношений. Поступил вполне предсказуемо. Если бы не вся эта суета, она бы еще злорадно посмеялась по этому поводу, намекая на богатый и глубокий жизненный опыт без резинки и прочего. Ей нравилось изводить Эйви дурацкими рассказиками, при этом упрекая за равнодушие и черствость.
- И что же он сделал? – вздыхаю, - если он тебя не трахнул, то заставил отсосать, что ли?
- Ну, ты или догадливый экстрасенс или бревно в постели. Так как ты не экстрасенс, то сожалею всем твоим мертво-живым девушкам, - не сдержалась Винни, бубня свою привычную недовольную речь. - Как будто в постели можно только в миссионерской позе трахаться и в рот брать, ей богу. ты меня с ума сведешь. Но, да. Он сделал это. А я, сейчас разочарую тебя, братец Эйви, не шлюха. И я не заигрываю с парнями, доводя их до эрекции и бросая в открытом поле. Этот мудак  должен получить свое.
(пауза)
- ...Не, я не намекаю на то, чтобы ты засадил ему по гланды, но, все же, урок этикета и обращения с девушками не помешает. Посему, остановимся на парочке выбитых зубов и сломанном носе.
-  ...у него с головой что-то не то, он педофил, маньяк? Кто тебя захочет насиловать?
Сдержать смех было сложно. "Какой же ты жалкий, Эйви. Намекаешь мне на мою неполноценность, а сам, урод, баб своих в темноте кадрил? Что одна чумная, что вторая на любителя-извращенца, который из тех. что тащится от дев с 45 размером ноги и разрастающимся горбом на спине." - Винифред было очень жаль, что она, в силу сложившихся обстоятельств, не может сказать это Эйвинду вслух. Это стоило ей больших волевых усилий и истеричного хохота, определенно.
- Я девственница, Эйви. Теперь можем идти?
Нужно все-таки отстоять честь моего оскверненного рта.

...По пути к дому Чака нашу Винни тешил лишь один вопрос: успел ли тот прибрать макароны или она все еще может натолкать его в них мордой?.. Да, самонадеянная. Но уж точно не страшная и не мечта педофила, как о ней отзывался брат. И как она считала.
И вот. Культовый момент. Звонок в дверь, обескураженное лицо, розовые перчатки. Внутри что-то сжалось. Нечто согревающее и холодное одновременно. Напустив на себя самый суровый и обиженный вид, она смотрит на парня, выслушивая его нападки, выглядывает из-за спины брата. Молчит.
"не прибрался, сучонок, значит. ну подожди"
- если бы у меня были не такие слабые руки, я бы и сама тебя придушила, выкусив печень. Или ты забыл уже, как хватал меня за волосы, притягивая к свои гениталиям, а? Хочешь чтобы я пошла в полицию и накатала на тебя заявку, показывая все на кукле? Где ты меня трогал, что пихал в мой рот, а засранец? Или ты считаешь, что это тебе так сойдет с рук?
Это было почти трогательно и душевно. Винни действительно было больно и неприятно, но в определенный момент ее и правда накрыло. Учуяв эту дистанцию, в словах и действиях, в отношении друг к другу, она действительно уже была готова засадить Джонса в тюрьму. Горевать на воле, слать ему письма, клясться в верност, обещать дождаться и все такое. Но пока ему светил только разбитый нос.
- Может, я и не самая популярная девушка в школе, может меня многие и ненавидят, но никто не заслуживает такого отношения. И это нужно пресекать на корню, если ты понимаешь о чем я.
Винни отвернулась. Почему-то ей не хотелось, чтобы эти двое видели ее жалкие слезы  обиды.

Отредактировано Winifred Haug (2014-04-04 01:17:09)

Скорей бы все это кончилось, и мы бы вернулись домой. Я смог бы закончить проявку снимков, смог бы заняться чем-нибудь еще, но, к сожалению, сейчас я стою возле парня в розовых перчатках. Он обзывает ее дурой. Обзывает дурой мою сестру. Обзывает дурой Винифред Хоуг. Он точно знаком с нею? Отсутствие мозгов виднеется издалека, поэтому удивительно, что он так разозлен ее поступком. Да, она могла солгать мне, я даже в этом уверен, но все же. Я бы обходил ее стороной, правда. Как может поехать что-то к ебеням, когда этого вообще не существует? Надеюсь, что с возрастом у нее это пройдет. Постоянно находит себе каких-то уродов, а еще что-то говорит по этому поводу мне. Из ее слов я узнаю, что его зовут Чак. Чакки. Дерьмовое имя у него, впрочем, как и он сам.
Я не был настроен агрессивно, вся эта ситуация наводила на меня тоску, мне хотелось скорее вернуться домой, но, видимо, у него и вправду нет мозгов, как и у моей сестры. Вот не стоило задевать меня. Все же я могу и ударить, если разозлить, а у него это получается. Чакки, ты выбираешь разбитый нос или губу? К счастью, она не моя девушка и никогда ею не будет, не понимаю людей, которые способны на инцест. Это же отвратительно. Например, я и Виннифред – что может быть хуже? Этот Чак сбрасывает мою руку и толкает в грудь. Где она находит таких слабаков?
- Я ее брат, - надо же его поправить, - Винифред, где ты находишь таких слабаков и идиотов? Ты и то можешь сильнее толкнуть меня, чем он.
Если я возьму и уйду, Винифред не простит мне этого. Она будет напоминать об этом всю оставшуюся жизнь, поэтому я размахиваюсь и ударяю его в нос. Не очень сильно, но, думаю, нос сломан. Он ведет себя, как мудак, удивительно, что ему не разбил нос кто-то до меня. Теперь он вряд ли свяжется с Винифред, если, конечно, он не совсем идиот.
- Твоя честь защищена, - хотя здесь я больше защищал себя самого, - мы можем вернуться домой? Разбитого носа достаточно?
С одной стороны, мне даже жаль этого парня. Он связался не с той девушкой, правда. Если у них что-нибудь когда-нибудь получится, Винифред будет трахать его мозг каждый день, как это делает мне. Не повезет же ему, надеюсь, он умнее, чем кажется на первый взгляд. Пока Чаки не отошел от удара, поворачиваюсь к Винифред и дотрагиваюсь до ее запястья, тяну за собой. Нам пора домой, скорей бы вернуться.
- Пока, Чакки, - машу ему рукой на прощания, буду вежливым, - надеюсь, мы не увидимся.
Дом этого Чака все дальше, а наш дом все ближе. Дома меня ждут фотографии, мягкая кровать, привидения там. Двое. Точнее, две женщины. Плохо, когда в доме слишком много женщин, нужно как-то избавиться хотя бы от мертвых женщин, а то на одну живую они плохо влияют.
- Может, ты все же скажешь мне правду? – конечно же, она мне ничего не скажет и будет настаивать на своем, женщина же, - хотя я догадываюсь, что тот парень говорил правду. Да и вообще, откуда ты такого взяла? Еще говоришь, что это я нахожу себе каких-то уродливых женщин, тогда у нас совпадают вкусы. Он же твой парень, да? Только не приводи его в дом, прошу. Там и так тесно нам вдвоем, да и лишние мужчины в доме мне не очень нужны, знаешь. Ах, да, ты не хочешь мне хотя бы «спасибо» сказать?
Слова благодарности от нее услышишь редко, но я надеюсь, что она хотя бы не будет приставать ко мне несколько недель. Если она не будет трогать мои фотоаппараты, не будет ничего ломать – прекрасно. Это будут лучшие дни, еще бы это оказалось правдой. Открываю входную дверь и потягиваюсь, наконец, я дома.