Я могла бы провести так вечность.
Вдыхая и выдыхая теплый запах серы, оставленной на моих пальцах маленьким картонным спичечным коробком, ощущая подбородком и кончиком носа свои детские, немного влажные ручки. Ощущая, как кислород пробирается под ребра, каждый выдох и вдох, как маленькие крупинки запаха картона и серы заполняют мою голову удивительными эмоциями и каким-то особенно невероятного рода покоем... Я хотела бы вечно слышать размеренный стук своего, не чужого сердца, человеческий шум вокруг и шуршание асфальта под колесами проезжающих мимо машин.
Я всего лишь зажгла потухшую в тыкве свечку - и улыбка уже не сходит с моего лица.
Не знаю, как давно мне удается обнаруживать эту маленькую незатейливую коробочку в своих карманах. В какой бы одежде не оказалась - она всегда прячется в одном из них. Она уже часть меня. Как память о жизни, которую потерять оказалось так просто, о людях из моего живого детства, о буднях, которых у меня не стало в мои девять, - как память обо всем, что было у меня до пожара, как память обо всем человеческом я храню её при себе.
Шшах!
Коробок подпрыгивает в моих руках, издавая характерный звук бьющихся о картон спичинок.
Шшшах!
С каждым новым звуком мысль вскипают в моей голове, меня уносит куда-то... и снова возвращает к реальности звук. Мягкими волнами меня покрывает тихое удовольствие и снова отступает в большое море жизни, творящейся вокруг.
Шшшшшшах!
Я поднимаю глаза на Сидни и доверчиво утыкаюсь лбом в его штанину. Нет, всё это ерунда и маленьким девочкам не нужно рассуждать на эти темы. А сегодня - Самайн, я - ребенок. Мне нужно просто... порадоваться этому.
- Ну почему же так не всегда, Сидни? - растягиваю слова куда-то в темную ткань, глушащую мой голос. Нет, в моём голосе нету грусти. Мне слишком хорошо сейчас, чтобы позволить себе раскисать, и тем более раскисать в единственный день, когда тратить время на это действительно глупо.
незаметно второй раз чиркаю спичкой о черный бок коробка, тушу огонь двумя пальцами, и... быстро тыкаю маленьким обжигающим угольком Сидни в руку.
- М? Скажи, что это здорово? - улыбаюсь с толикой наигранного злорадства, пробуя на вкус черную шапочку спички, и невинно шаркаю ножкой по асфальту. Ну... пусть попробует догнать? Вредную Бити. Если пороху хватит.
А дальше шел парк. Самый простой, из тех, которым уделяют меньше всего внимания из-за их неудобной расположенности на окраине. Непричесанные деревья, травинки разной длинны, естественные повороты дорожек и сырой запах черной земли - всё так по-настоящему, так дико, что это просто не возможно не любить. И мне, что удивительно, никогда не нравилось что-то другое. Даже во времена, когда на искусство создания из деревьев и кустиков настоящих шедевров садовыми ножницами и умом специально обученных людей жила и расцветала мода - лиственные олимпийские боги, кони и остальные творческие изощрения не вызывали у меня восхищенного трепета. Совсем. Никогда не понимала этого и, видимо, никогда уже не пойму. Плохой из меня без-дву-минут-двухсотлетний призрак.
- Чшш! Я вижу человека-светофор! - и это прозвучало как "ложись! граната!". Но на самом деле мне просто понравились яркие желтые сапожки на ногах девочки, одиноко сидящей на скамеечке недалеко от входа в парк.
- Светофор-чек, - поправила я себя, намекая на маленький рост, да и возраст объекта моего внимания - давай поздороваемся?
Пушистые рыжие волосы и большие, грустные глаза. Она мне показалась не очень веселой для маленькой девочки. А, по моему скромному мнению, детям совсем нельзя грустить. Абсолютно. Противопоказано самой природой и с этим ничего не поделаешь. Ребенок ведь не может без смеха, ни один не может, и если ему не дать повода смеяться по-светлому - его улыбка будет злой.
Коробок спичек коротко шаркнул в моём кармане, выражая своё одобрение моим мыслям.
В общем, мне просто захотелось поделиться настроением с девочкой в красивых сапожках - и сразу же эту задумку привела к исполнению.
Когда к ней уже подошел Сидни, я тихо образовалась за её спиной, останавливаюсь, замираю. Время уже идет к вечеру, я хочу насладиться очередными последними часами своей «жизни». Я останавливаюсь в нескольких шагах от ребенка и с упоением вдыхаю мягкий запах клубничного шампуня и шоколада, струящийся от её абсолютно рыжих локонов, так удачно мешающийся с ветром и зеленым запахом парка.
- Привет, - дружелюбно чирикаю вскоре, обращая на себя внимание. Плечики девочки чуть вздрогнули от неожиданности, и я вежливо поклонилась, как только она обернулась на звук.

Отредактировано Beatrice Donka (2014-07-09 20:50:24)

Эта девочка все еще верила в чудо. Хотя из-за подобных надежд сестра часто над ней посмеивалась и называла наивной, младшая Лебо всегда до последнего верила в какое-то волшебство, способное решить все проблемы. Несмотря на тревогу, Джолин из всех сил старалась успокоиться. В любом случае, любая история имеет конец, и этот полный испуга и отчаяния эпизод ее еще недолгой жизни должен вскоре завершиться. Мысленно девочка уже вернулась домой и уплетала кулинарные шедевры матери, перекидываясь с сестрой шуточками...
Джолин слишком погрузилась в свои мысли, и не слышала чужих шагов. Из глубины парка к ней умудрились незамеченными приблизиться двое: мужчина и девочка примерно её возраста. Заметив незнакомцев, малышка чуть вздрогнула и часто заморгала. Парень присел рядом и спросил что-то, чего Джолин от испуга и, может, неожиданности не разобрала. Но, поняв по следующей фразе, что он догадался о ее "потерянном" состоянии, кивнула. Судорожно сглотнув, девочка мысленно понадеялась на то, что эти люди смогут помочь. Подняв на них большие голубые глаза, полные надежды, Джолин пробормотала:
- Я... да, потерялась. Я просто вышла осмотреть улицу и, может, пару раз не туда свернула... Я просто не знала, что город такой большой, мы недавно приехали, -  девочка явно преувеличила: свернула она как минимум раз десять. Сбивчивую речь прекратили две алмазные слезинки, по очереди выкатившиеся из левого глаза. Глубоко вдыхая ртом воздух, Джолин украдкой разглядывала красивую девочку, может, дочь этого парня. Ее будто фарфоровая кожа и милые черты лица так и притягивали взор любопытной Джолин, а сочувствующий мягкий взгляд располагал к большему доверию.
- Мне страшно, - неожиданно даже для себя проговорила «потеряшка», обычно не склонная говорить о подобных эмоциях, уткнувшись взглядом в коленки. - Но... а вы правда поможете? - благоговейно спросила Джолин, переведя взгляд на возможных спасителей; губы изогнулись в заплаканной улыбке. - Мои родители дома, а я... я не помню, где сам дом. Но он светло-синего цвета, и вроде не так уж далеко от супермаркета... такого, с мигающей вывеской, - девочка пыталась собрать воедино всю информацию о месте своего жительства, которую могла выскрести из своей памяти. - Мы купили дом на прошлой неделе. Кажется, с его прежним владельцем случилось что-то очень нехорошее, мне не говорили, но я поняла это. Может, вы что-нибудь знаете? - снова под конец речи голос становится еле слышным. Джолин всегда была убеждена, что в таких городках, как Гластонбери, мало людей, и все знакомы со всеми, ведь так всегда показывали в фильмах! Эта мысль была для нее чем-то незыблемым. До сегодняшнего дня, когда перед глазами девочки оказались настоящие толпы людей, суетящихся, торопливых Подобно проснувшемуся гигантскому муравейнику. Где же они прятались все это время, почему не подавали таких активно-бурлящих признаков жизни раньше? Неизвестно... И все же ее не покидала надежда, что парень поймет, о каком доме она говорила.
- Знаете, если у вас удастся мне помочь, мама обязательно позовет вас на ужин, - чуть смущенно защебетала Джо, успевшая уверовать в лучший исход. - Она прекрасно готовит, вот увидите! Но, если вы, сегодня заняты, то всегда будете у нас желанными гостями... - тень улыбки коснулась детских губ при упоминании о доме, семье. Пусть они въехали какую-то неделю назад, новоприобретенный дом уже был пригодным для приема гостей, он успел окраситься уютом и обжитостью благодаря чете Лебо и помощи дочерей: вещи уже были распакованы и аккуратно уложены по местам, всюду царил безупречный порядок, стены были украшены картинами... Каким же далеким казалось все это Джолин в тот момент. Будто дом вместе с семьей в одночасье оказались в сотнях километрах...