Непредсказуемы пересеченья
И разветвления наших дорог.
Мы расстаёмся на несколько жизней,
Чтобы однажды столкнуться в холодном метро.

На самом деле быть призраком забавно. Когда тебя на несколько часов перестает тошнить от четырех стен, за пределы которых ты не способна выйти, от невозможности есть, спать и выдыхаь воздух из легких, которых у тебя больше нет; от непроходящего чувства злости и обиды, из-за которого хочется крушить все на своем пути. Одной из немногих радостей Фредди, которые не зависели от благоволения Эйви, была картинка за окном – то легкие, едва заметные глазу снежинки, то капли, стекающие по стеклу, то первые распускающиеся бутоны.... Природа постоянно менялась, и была так близко. Кажется, что вот-вот, еще немного, и можно попасть туда, под сень деревьев и дуновение ветра. Но это было лишь иллюзией. Так же, как и существование самой девушки было иллюзией жизни.
Год назад Фредди поняла, что счастливая загробная жизнь ей не светит, потому теперь она существует в своей странной форме дабы обеспечить «веселую» жизнь всем, кто в состоянии ею насладиться. И она, Дорси, тоже заслуживает веселья, радости и мимолетного ощущения счастья. Хотя бы раз в году. Она решила, что в этот Самайн все будет по-другому. Не как в прошлый раз. Она больше не будет тратить драгоценные часы на слезы и на истерики. Почти что не будет. Ведь в этом мире осталось так много дел, которые ей хотелось бы повторить.

День близился к своему завершению, и солнце уже клонилось за горизонт. Фредди помнила, что в ноябре рано темнеет, но глядя на то, как тусклые блики света отражаются в воде, она побоялась приближаться к ней – ей казалось, что та поглотит ее, и она, как Русалочка, с последними закатными лучами превратится в пену. По сути, реальная ситуация не так уж сильно отличалась от сказки, только вот в отличие от андерсовской героини, царство света ей не грозило. Но знакомая фигура у самой кромки берега заставила девушку двинуться вперед. Ведь того, что случится, ей все равно не избежать. Так к чему эта боязнь? Кому-кому, а ей уже давно следовало бы стать бесстрашной.
Парень не обернулся даже тогда, когда она, оставив гитару на непрочных досках, подошла к нему вплотную. Потому Дорси просто присела позади Мэтта на корточки, положив голову ему на плечо. Это движение было родом откуда-то из далеких времен, которых нельзя было достичь ни на одной машине времени. Это была не просто встреча со старым другом (ведь именно другом она его всегда называла). Это было чувство непередаваемого восторга, тепла и уюта. Будто бы они специально странствовали между мирами, храня ту память, что осталась им со времен юности, чтобы в назначенный час узнать друг друга по первому прикосновению.
- Я знала, что если ты и есть где-то в этом мире, то ты будешь здесь.
Она долго не решалась пошевелиться, но уже через минуту (не без восторга) почувствовала онемение  в ногах и села рядом с Коулом, придвинувшись к нему теплым боком, не обращая внимание на предательский скрип ветхих досок. Она не знала, что ему сказать, не представляла, о чем они сейчас могут легко и беззаботно поболтать. Каким бы был этот разговор? «О, я вчера так славно повыла в подвале, прелесть просто!» . «Да? А соседи напротив посадили новый куст у дома. Необычайно увлекательно». Молчание не было тягостным, но Дорси молчала слишком долго, чтоб и сейчас не разнимать уст. Запоздало девушка подумала, что Мэтти, наверное, даже не знает, что она умерла.
- Знаешь, я тогда до концерта не говорила тебе…Но я понимаю, почему это было твоим любимым местом. Я сама часто сюда ходила. 
Фредди говорила и смотрела на парня: все те же растрепанные волосы, те же глаза, та же неуловимая мягкость в чертах. Как будто не было тех миллионов лет, которые прошли после того, как они попрощались по окончании концерта.
– Я и в номере том была…Хотя раз все так сложилось, то ты видел наверное, да? – Девушка улыбнулась, глядя на Скрипача, который сидел здесь рядом с ней, на первый взгляд целый и невредимый, как будто и не было тех миллионов острых игл, которые вонзились под ее кожу после его смерти. – Что ж, значит, я рано с тобой попрощалась.
Фредди вытянула из рук парня пивную бутылку и сделала мощный глоток. Она всегда была воришкой и не испытывала ни малейших зазрений совести, когда друзья, сами того не желая, по-братски делили с ней все, что имели. Она свято верила в то, что сейчас Мэтт, как впрочем, и всегда, не был против.

Отредактировано Frederica Dorsey (2014-02-24 22:38:30)

Looking for some trouble tonight
Take my hand, I'll show you the wild, side
- Брось ты, сегодня здесь все наше. -  Фредди легко хмыкнула в ответ на слова парня и сделала такой глубоки вдох, что закружилась голова. Закружилось все вокруг, и чужие смешались с родными, утратив всякие различия. Завтра и те, и другие забудут о них с Мэттом, забудут и о других, кто сегодня празднует свой единственный день. Забудут те, которые никогда их не знали; забудут те, которые ненавидели; забудут те, которые любили и обещали помнить вечно. Но для того, чтоб оплакивать этот факт у них есть двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Любой день в году – выбирай, он твой. Любой, кроме сегодняшнего. Сейчас они просто обязаны всколыхнуть этот город и собственные сердца, чтоб потом следующие триста шестьдесят пять вспоминать, каково это – когда оно бьется, выпрыгивая из груди. – Только помни, Золушка, после двенадцати магия исчезнет.
За последние полчаса Дорси, которая никогда не была особой любительницей сказок, вспоминала их слишком часто. Но, на самом деле, пора же когда-то делать исключения.
- Милая, а ты тут какими судьбами?
- Ну, может быть я хотела увидеть сегодня кого-то особенного. – Она подмигнула и улыбнулась. Мэтт был определенно не самой худшей компанией на сегодняшний вечер. Юношеская дружба, как и первая любовь, запоминается лучше всего, и кажется, что второй такой уже не будет. Так было и у них, они дружили в другом месте, в другом времени и сами были другими, но вот они сидят здесь, и кажется, что только вчера он бросил свои пять фунтов стерлингов в ее измятую шляпу. Фредди никогда не могла ответить на вопрос – кем же на самом деле был для нее Мэтт. Но знать ответ ей было не обязательно. Достаточно было того, что она знала парня, а он знал ее.
Когда парень встал, опасно покачнувшись, девушка охотно подскочила следом за ним. Вечер определенно требовал продолжения.
- По одной? Ну не будь слабаком, завтра голова все равно болеть не будет. – Фредди засмеялась, пытаясь скрыть горечь, которую ощутила от осознания этого факта. Даже похмелье теперь относилось к недоступным прелестям жизни.
Высвободившись из объятий парня, Дорси двинулась вперед, оставив друга позади.
- Я скучал. Обещай, что мы еще увидимся.
- Я тоже. Что ж, тогда через год, в том же месте в тот же час. – Она обернулась и грустно взглянула на него, протянув свою узкую ладонь.

Дорога до бара была не такой уж длинной и хорошо знакомой, но длилась, казалось, целую вечность. Еще бы – идти с Фредди было все равно, что гулять со щенком – ей было все интересно, и ни один новый объект она не могла оставить без внимания. Солнечные очки? Конечно они ей нужны! Ей просто необходимо примерить шляпу и перенюхать половину духов в парфюмерном. Тележка с хот-догами? Офигеть, дайте два!  (Мэээтти, ты только попробуй какие они вкусные. Это же еда богов!).
Неудивительно, что в бар они вылились в отличном расположении духа. По крайне мере таким оно было у Дорси – страдать ерундой всегда было ее любимым занятием. Не погасили, а наоборот только подняли, ее настроение взгляды, которые обратились на них, когда они перешагнули порог. Практически все лица здесь были знакомы. Еще бы, девушка пела в этом заведении предыдущие два года, и хоть прошло уже достаточно много времени, но совершенно улетучиться из памяти людей она не успела. Посетители не поняли, в чем дело, а вот работники бара смотрели с недоверием, ужасом, радостью – спектр эмоций был достаточно широк.
- Обоже, Фредди… - Два бокала пива полетели на пол вместе с подносом из рук официантки.
- Да-да, на гастролях раз в году. Кому концерт от ходячих мертвецов? – С озорной улыбкой она направилась к бару. – Только сегодня и только сейчас играем за выпивку.

Отредактировано Frederica Dorsey (2014-03-06 13:54:55)

Aerosmith – Dream On
- Отсутствие похмелья, безотказный точнейший автопилот, никаких последствий…Господи, этот день просто создан для того, чтоб пьянствовать. Хотя знаешь, забыть единственный стоящий день в году – абсолютно не вариант. – Рассуждала Фредди, заходя в паб, хотя на самом деле была совершенно не прочь забыть то, что в этот Самайн тот, кого она была готова приковать к себе цепями, просто напросто сбежал от нее. Но у всех людей бывают хорошие и плохие дни. У призраков есть только один день, и они сами должны позаботиться о том, чтоб сделать его хорошим. А сегодня для этого у Дорси был верный спутник, инструмент и благодарные слушатели. Большего и не надо.
- А ты популярна. Может, и меня раскрутишь, а?
- Запросто, все очень просто: просто берешь людей, надоедаешь им до чертиков, даешь уверенность в том, что они больше никогда тебя не увидят, а потом снова появляешься. Profit! – Хоть и говорила девушка с иронией, но доля правды в ее словах была – со многими здесь она так и не смогла ужиться, и видеть ее здесь были рады далеко не все. – Но, правда, Мэтти…Где-то там в южных городах девушки ходят в трауре по тебе и надеются, что эта печаль отойдет так же, как отходит море.
Но Фредди улыбалась. Улыбалась Мэту, улыбалась бармену, принимая из его рук холодную бутылку и обмениваясь с ним парой фраз, улыбалась официантками и посетителям, подходила к знакомым, чтоб сказать пустую фразу, но услышать в ответ наполненные голоса. Радость – это то, что дается с боем. Ни капли грусти, ни капли сомнения. Она год отвоевала, и пришел ее черед радоваться. Назло всем тем, кто желает, чтоб она исчезла навсегда.
Дорси медленно обхаживала зал, прикасаясь к теплому дереву столиков: практически все здесь осталось прежним. Все те же люди работают здесь, некоторые даже смотрят на нее все так же. Они больше не задают старых вопросов и не слышат привычных ответов. Старые посетители и новые меню, старые повадки девочек и новые прически. Абсолютно тот же синтезатор и старенькая микрофонная стойка в глубине зала, будто она недавно встала оттуда, чтоб продолжить вечер в качестве гостя. Похожие чувства испытываешь, глядя на школьную парту, за которой сидел в первом классе.
И чувство, которое Фредди испытывает, прикасаясь к клавишам все также неизменно.
- Ну что, ты готова? Кто начинает и какова наша программа?
Девушка улыбнулась, и поставила свою бутылку пива на пол рядом с синтезатором. Когда Дорси и Коул поднялись на место, гордо именуемое здесь сценой, разговоры немного стихли.
- Сейчас увидишь. – Совместный репертуар у них был не так велик – старые-добрые песни, которые они играли вместе во времена далекой юности и парочка песен, которые они успели сыграть, готовясь к единственному концерту, отыгранному на общей сцене.
Фредерика села за синтезатор, поправила микрофон и подняла глаза на зал.
- Я… - Вообще она собиралась что-то сказать, даже речь целую по дороге придумала, но сейчас слова куда-то ушли. Осталась единственно правильная песня, известная каждому. Мэтти, конечно же, узнал ее тоже.
Белая-белая-черная. Ну привет, старый друг, давно не виделись, не надо так жалобно.
- Every time that I look in the mirror, аll these lines on my face gettin' clearer…
Поцеловать любимого человека после долгой разлуки, зайти в прохладную воду после долгих лет вдали от моря, напиться воды после долгого дня на солнце, очутиться на сцене после года молчания, умереть и снова ожить…
- Sing with me, sing for the year
Sing for the laughter, sing for the tear
Sing with me, if it's just for today
Maybe tomorrow the good Lord will take you away.
Гитара, играй надрывней, Мэтт, подпевай громче.

Отредактировано Frederica Dorsey (2014-03-08 23:57:30)

I hear your heart beat to the beat of the drums
So while you're here in my arms
Let's make the most of the night like we're gonna die young
Фредерика вынырнула из звуков песни, которые окутали ее теплым непроницаемым коконом, и мир снова ворвался в ее пространство обилием звуков, цветов и запахов. В зале раздались скромные аплодисменты со стороны тех, кто все удосужился оторваться от своих тарелок и стаканов на три минуты, но девушке они казались громогласными овациями, так сильно она привыкла к тишине. Фредди помнила, что здесь нечасто аплодировали – не принято, хотя многие им даже подпевали. Ее живой голос нередко воспринимался как фоновый шум, радио или музыкальный автомат. С разницей в том, что автомату нельзя налить, к радио не подкатишь, а фоновый шум не будет играть тебе песен на заказ. Хотя Дорси тоже почти никогда не играла – разве что просил кто-то особенный. Лишь некоторые приходили сюда по средам, пятницам и субботам, чтоб специально ее послушать. Но сейчас любой взгляд в сторону Фредди подтверждал то, что она есть, она существует, она живее всех живых, кто бы что не говорил. Наибольший восторг слышался со стороны барной стойки – оттуда, где столпился персонал паба, и девушка благодарно им улыбнулась. Она скучала по ним, скучала по этому чувству легкости и свободы, которое возникало, когда пальцы касались клавиш. Но переживая его снова, помимо радости испытывала вселенскую грусть, которая обнимала ее за плечи весь Самайн. Ведь снова ощутить нечто подобное она сможет только через год, а в этом промежутке, наполненном тишиной и мглой, не ждет ничего кроме одиночества и жалких попыток достучаться куда-то во вне через толстый слой льда.
Она выпила катастрофически мало, чтоб испытывать эйфорию и бездумное счастье. Она выпила достаточно, чтоб навязчивые мысли набросились на нее и начали растаскивать по кускам. Сколько бы она не запаковывала их, не пыталась изничтожить из глубин собственного сознания, они жили в каком-то черном ящике, который нельзя разбить или повредить, который почему-то находится в самых непроглядных джунглях.
Потому легче всего его было просто затолкнуть куда-то поглубже да залить чем-нибудь покрепче.
- Мы всегда были замечательным дуэтом, - Дорси улыбнулась Мэтту и послала парню воздушный поцелуй. Вместе они всегда были идеальны, были бесконечны, но, к сожалению, не были бессмертны. Хотя, кто знает, вдруг, если бы тогда она осталась в Лондоне, и им никогда не приходилось расставаться, они были бы оба живы. Она никогда бы не поскользнулась в ванной чужого-своего дома и никогда не напоролась бы на острейшие ножи, которые подставила ей любовь. Он, может быть, поехал бы совсем в другой город, где в комнату отеля невозможно зайти посторонним. А может быть, она поехала бы тогда с ним, и ее тоже убили бы как лишнего свидетеля. Пересечения и разветвления дорог жизни воистину непредсказуемы…
Фредди встала из-за синтезатора, подхватив свою выпивку. Выступление было, как и раньше, опьяняющим, но ей срочно требовалось что-то покрепче.
- Сыграй мне что-то хорошее, дружок, - шепнула она ему на ухо, мазнув носом по скуле. – Я тоже хочу побыть слушателем. Попозже, может, еще сыграю.
Дорси уселась прямо на полу у самой сцены, потому что наблюдать издалека ей не нравилось, а свободных столиков в первых рядах не наблюдалось. Все равно это было ее любимым местом – сидя на таких маленьких концертах подле исполнителя, всегда чувствуешь какое-то странное с ним единение.
- Может, ты нам станцуешь, пока твой парниша играет? – гоготнул подвыпивший мужик, сидевший за ее спиной.
В прежние времена Фредди набросилась бы на бедолагу, словно фурия, и испотрошила бы все его сны, но сегодня не хотелось портить настроение ни себе, ни Мэтту. Потому девушка просто улыбнулась растерявшемуся на долю секунды другу:
- Для тебя только приватные.
И снова приложилась к полупустой бутылке, с сожалением наблюдая, что содержимое не оказывает на нее должного эффекта достаточно быстро.