Когда человек умирает, это грустно. Действительно, очень печально. Ведь вместе с ним умирают мечты, надежды, чаяния и прочие возвышенные и не очень материи. Если человек умирает, его жизнь обрывается...
Или нет? Миртл Марли, прожила на свете двенадцать лет. А вот в состоянии духа, призрака, провела все ... нет, она всё же девушка. Ни слова о реальном возрасте. Просто, больше двенадцати лет. Много больше.
Вообще, девочка даже считала такое вот пограничное состояние весьма удобным и если не приятным, то хотя бы лишенным множества проблем. Никакого голода. Никакой боли. Можно сфокусироваться на том, что действительно важно.
Мими сидела на кухонном столе, вместе с часами отсчитывая последние секунды до начала самого классного дня в году. Самайн, как много в этом звуке ... как много в этом слове для призрачной души! Возможность целые сутки быть обычным человеком! Трогать вещи. Есть. Пить. Говорить. Такие простые действия, о которых смертные, но живые даже и не задумываются! И только пострадав год в виде бестелесной субстанции, на Самайн можно действительно прочувствовать всю прелесть ЖИЗНИ.
Вот, кстати, юмор, да? Чтобы осознать, как классно на самом деле жить - большинству людей приходится скончаться и обрестись в виде духа.
Секундная стрелка наконец-то перемахнула цифру 12. Мими улыбнулась, с громким хрустом потягиваясь, разминая суставы и мышцы. У неё были сутки. И эти сутки хотелось провести максимально продуктивно. Для этого ей нужны были приспешники. Девочка ухмыльнулась. Да. Сегодня определённо хороший день, чтобы как следует "зажечь".
После полуночной пробежки до дома её лучшего и пока что единственного призрачного рок-друга, Миртл почувствовала, как сбилось дыхание. Да, за год успеваешь подрастерять форму. Впрочем, многие современные дети не смогли бы преодолеть подобную дистанцию за такое короткое время. Это точно.
Забор, которым обнесли шикарный и пафосный особняк, никогда девочке не нравился. И особенно ей не нравились видеокамеры по всему периметру. Ну вот кому в сущности может понадобиться ... ладно, может быть у них там и правда есть чего красть.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, попутно отметив как расширяется диафрагма, девочка закричала:
- Но-ойз! Ленивая твоя задница! Оторвись от дивана! Нас ждут! - Заметив какое-то движение в районе калитки, девочка спряталась за углом. Всё же, не все люди по-доброму реагируют на орущих под окнами детей. За годы призрачного существования девочка научилась быть осторожной.

Было темно. Что вполне логично, ночь же. Мэттью Коул сидит на стуле за столом, положив голову на руки, и думает. Это был тот самый номер, в котором все закончилось. Или началось? Это как посмотреть, а Коул и вовсе смотреть не хотел. За семь дней спустя его смерти это было единственное занятие, которым он занимался, он устал. Он отошел от шока, но не смирился с произошедшим. Да какого вообще черта его убили, а? Рука резко сжалась в кулак и могла бы стукнуть по столу с нехилым шлепком, но прошла насквозь, отчего Мэтту стало еще унылее.
- Я - невидимка. Уму непостижимо. Мы же только все начали, господи, зачем я поехал первым делом сюда? - голова съехала с руки и парень вскочил на ноги, хватаясь за волосы.
- Какого, мать вашу, черта!? - стены слушали и молчали. Коул лег на пол, подобрал колени и затих. Секунды медленно ползли, отстукивая ритм. Полночь. Немного подвинувшись, с шеи соскользнул кулон и брякнулся об пол. И только через минуту Мэттью понял, что этого по идее не должно было случиться. Вс его одежда тоже "мертва", она не может шуметь как и ее хозяин. Если только не...
Парень постучал пальцем по полу. Тук-тук-тук. Провел рукой по гладкой поверхности и нахмурился.
- Что за... - Коул сел в позе лотоса и огляделся. Ощущения вроде те же, комната все еще та, что и пару минут назад. Гитарист тихонько присвистнул и звук отразился от стен.
- Господи, я жив! Я живой! - Мэтт спохватился и хлопнул себя обеими ладонями по губам. Соседи же проснутся, там за стенкой и вовсе чутко дрыхнет маленький поршивец, что стащил из этого номера журнал и коробку конфет. Парень подорвался и закружился по комнате, выписывая пируэты не хуже балерин. Коснулся шторок, провел рукой по столу, плюхнулся на кровать, хорошо-то как. Улыбка быстро сменилась озадаченностью. Если спустя неделю после смерти человек оживает, то впору думать, что кто-то над Гластонбери распыляет психотропные, и в немалых количествах. Может, ему все это приснилось? Глупый сон получается. Очень глупый и не смешной. Не успев вдоволь нарадоваться восстанию из мертвых, прямо перед рокером вылетает дверь. А в нее врываются Бим и Бом.
- Это точно сон... - пробормотал себе под нос Мэтт, вглядываясь в лица незнакомцев. Ой.
Перед парнем стоял некто иной, как вокалист Black Noise, Дрейк Нортон. Ему и представляться не надо было, Мэттью прекрасно знал как его биографию, так и творчество. А вот девочку, что шла в комплекте со знаменитостью, парень не признал.
- Что здесь происходит? - Скрипач невольно пожимает руку Нойзу, оглядывая ранее названную Бобом Миртл и щурится. Он прекрасно помнил, как известие о смерти стоящего перед ним рокера волной прокатилось по журналам и каналам телевидения. И теперь уже от радости осталось лишь напыление, он не ожил. Ну, может и обрел тело, но не ожил.
- Выходит, вы тоже застряли между мирами? А я уж было думал, что никогда не смогу получить ваш автограф, - Мэтт усмехнулся, не в полной мере понимая, что происходит. Но уверенный тон, которым его поздравляют со смертью, ему импонирует. Он не один такой, он не одинок. Значит, можно жить. Конечно, за эту неделю он видел призраков, что проходили мимо его комнаты. Сам он из номера выйти почему-то не мог, хоть и пытался. Кстати.
- Я тут осваиваюсь, свыкаюсь с мыслью, что вроде как мертв, и у меня полно вопросов, ответы на которые мне почему-то никто не хочет давать, - парень пожал плечами. - Я уже могу выйти из комнаты? Надоело до чертиков это место, ни вкуса, ни изюминки в декоре, ужас, - гоготнул Коул. Не то чтобы он был фэшн придирчив, но правда, будь его воля, он бы все обустроил как надо.
- А, и мы чего, типа восстали из мертвых? Умереть не получилось, дали второй шанс? - по ходу разговора Мэтт переодевался, вернее, энергично менял одежду и носился по комнате, пользуясь возможностью касаться предметов и не проходить сквозь. Гитара все так же ждала его здесь, чуть-чуть запачканная его кровью и без струны. Флэшбек хлестнул сознанию пощечину и Мэттью передернуло. Но любовь к его малышке никуда не пропала, и парень бережно погладил любимую по грифу.
- Вот чьих прикосновений мне не хватало. Дорогая, я здесь, я рядом. Папочка не умер, - ворковал гитарист натягивая шестую струну. Когда с этим было покончено, Мэтт закинул детку за спину и выпрямился перед незнакомцами. Пусть его недавно и умертвил какой-то пи... нехороший человек, боязнь неизвестности еще не успела прогрессировать до нужной степени, чтобы отказывать прогуляться с Нойзом и... эм-м-м, Бобом. Интересно, во многих группах ударников зовут Бобами? Особенно если это маленькая девочка, едва научившаяся умножать в столбик?
- Куда пойдем? - Коул широко улыбнулся.

Иногда ей хотелось сделать Нойзу действительно_больно. Так, чтобы в его патлатую головёшку всё-таки впечаталась простая и кристально ясная мысль: Миртл не любит, когда её называют Боб. И ещё больше она не любит, когда её считают маленькой девочкой. И как бы она не любила эту призрачную задницу, порой он выводил её из себя. Точнее, часто. Очень часто. Слишком, на её вкус.
Девочка зло прищурилась, замахиваясь для очередного удара. Но сила, как обычно, была не на её стороне. Действительно, куда там двенадцатилетке до взрослого мужика? Какой у него там рост? Футов шесть, наверное, флегматично прикинула Мими, болтаясь на плече Дрейка, что твой мешок с картошкой. Вообще, она обожала этот аттракцион невиданной щедрости, когда Нортон таскал её на руках, баловал вкусностями и даже, о ужас, играл её любимые песни. Но для порядка девочка подёргалась, стараясь не задеть пяткой шлёпающего в арьергарде Мэтти. Мальчик только недавно умер, не надо ему пяткой по кумполу. Обидится ещё, не приведи господь. И откажется с ними играть. Нойз расстроится. Ему давно хочется расширить состав их призрачной группы.
У бара Мимс притихла и старательно держалась поближе к своим рослым спутникам. Во-первых, одну бы её никогда не впустили внутрь, а во-вторых, в эту ночь тут попадались такие сущности, которые не гнушались зажать в тёмном углу любую особу женского пола. Пусть даже и малолетку в рокерском прикиде. Ей хватило одной такой «душевной» встречи, в один из давних Самайнов. Девочку передёрнуло. Да, не стоило вспоминать об этом. Определённо не стоило.
Милаха Джейкоб, как обычно, был несказанно рад их видеть. Болтая ногами в воздухе, повар по старой памяти поднял её в воздух, едва не стукнув головой об потолок, девочка звонко чмокнула его в щёку. Прошептав негру на ухо «И картошки, твоей фирменной!» Мими с независимым видом спрыгнула на пол. Обнимашки, это конечно хорошо, но день всех святых не резиновый, а успеть нужно многое.
Пристроившись за барной стойкой и получив бутерброды, а также персональную миску с хрустящей жареной картошкой, девочка в очередной раз подивилась наивности их нового знакомого.
- Ты живой будешь 24 часа. Мясо переваривается часов 8 от силы. Остальное и того быстрее. Смекаешь? – Парни шустро проглотили съестное и начали бросать полные вожделения взгляды в сторону сцены. Мими тоже хотелось поиграть. У неё прямо руки чесались, выдать полную огня и напора барабанную дробь.
- Хочешь, поиграем, конечно. – Девочка пожала плечами, запихивая в рот остатки картошки. Хотя она уже умерла, её организм в эти «живущие» сутки требовал массу белков, жиров и углеводов. Хорошо ещё, что призраки не толстеют. – Предложения о репертуаре? – Ей-то было проще всего, на самом деле. Природное чувство ритма давало ей шанс подстроиться и вжиться в абсолютно любую мелодию. А вот мёртвым парням с гитарой, да ещё и любовью быть главным в группе, явно придётся серьёзно подумать, что играть. – Только чур не деритесь, вокалисты, у нас времени в обрез! – Мальчишка явно не знал, кто и за что его придушил. Оно и понятно, в первый год мало кто знает. Просто не хочет знать. Это уже потом, свыкаясь с мыслью о смерти, приходит желание разобраться. Почему, за что и, собственно, кто.